Золото Империи
Шрифт:
– Успокойся, Фирсов, не забывай, что я тоже некогда в царской армии служил, и роду дворянского.
– А я этого и не забываю, – с некоторой, скрытой угрозой в голосе ответил взводный.
– Иди лучше посмотри в сусеках, что заготовлено впрок хозяином, да организуй питание и размещение личного состава. Людей в доме расселить, командиры в баньке поселимся, может, не передушите там с Быстровым один другого. Людей накормить, заготовить на завтра продукты и всем отдыхать, выходим с рассветом. Пошли, Быстров, расскажешь, как там лагерь расположен, и
Глава 26.
Подходил к концу третий день вялотекущей осады. Жизнь на острове шла в основном ночью, днём с того берега то и дело постреливали, хотя расстояния были предельными, попадать под шальную пулю ни кто не стремился. Алексей со своей компанией на эти выстрелы не отвечал, берегли патроны. К вечеру третьего дня лёд на озере основательно подтаял, тому способствовало, конечно, весеннее солнышко и то, что он прекратил быть одним монолитом, а после взрыва распался на множество льдинок.
– Да, если у них есть лодки, то вполне возможно завтра попытаются переправиться на этот берег. – Алексей стоял с Прохором на звоннице, осматривали озеро, противоположный берег и курили.
– Ничего, мы сможем их удержать, а нас хорошие позиции.
– Главное, дружищё, что бы патронов хватило, а так конечно.
Они ещё не представляли, что их ждёт в самое ближайшее будущее.
Не успело солнце на следующий день выглянуть из-за скал, как тишину таёжного утра нарушил рёв, по меньшей мере, десятка моторов. Алексей выскочил на улицу и застыл как вкопанный. Да противник эту ночь провёл с пользой, группы перебегали из тайги, через поле, неся в руках готовые к спуску на воду и с заведёнными моторами резиновые лодки.
– Всем на позиции! Бегом! Отсекать их от берега! Не дать переправиться.
Короткие команды прозвучали моментально и настолько резко, что ни у кого даже мысли не появилось ослушаться, но силы были не равны, ведомые мощными моторами лодки быстро достигли острова, только две из них были подбиты и тихонько шли ко дну. Правда, на берегу нападавшим пришлось нелегко, Пулемёт на звоннице тут же положил всех их на землю. Началась перестрелка. Фирсов командовал с того берега, здесь старшие групп постоянно перетасовывали своих людей и не смотря на отчаянное сопротивление всё-таки потихоньку продвигались, Вскоре стало понятно, что они могут отсечь фланги, а этого допустить было никак нельзя.
– Что делать, Прохор, ты местный, куда уходить?
– Давай команду всем в церковь, там продержимся.
– Всем в укрытие, всем в церковь! – прокричал Алексей, – я прикрываю.
Через несколько минут он последним ввалился в уже закрывающиеся двери, которые тут же захлопнулись, а в массивные скобы лёг толстый брус тем, самым заблокировав их. Аристарх с Кузьмичом уже во всю, орудовали прикладами, выбивая только им известные куски брёвен, в стенах образовывались окна-бойницы.
– Умно, – покачал Алексей головой, – рассредоточиться всем по периметру, не давать им подойти. И следить, чтобы не подожгли, иначе зажарят. Как настроение, все целы?
– Да вроде все, немного Петьку задело.
– Что там Пётр?
– Да, ничего страшного, плечо, касательное, так царапина.
– Ну-ка, снимай куртку, дай я посмотрю, – скомандовала Вероника.
– А, – отмахнулся тот, ничего страшного.
– Снимай, я сказала, – прикрикнула на него девушка, – перевязать всё равно нужно.
– Вот здесь Пётр, ты уже и не поспоришь, тем более старший по званию приказал. – Улыбнулся Алексей.
– Да я, командир чего, я ничего, – только и нашёлся, что сказать парень.
– Вот и правильно.
Бойницы были оборудованы очень удобно, и позволяли держать под обстрелом весь остров, всю площадь вокруг церкви. Начался второй этап осады. Бойцы Фирсова особого рвения не проявляли, но, тем не менее, время от времени, то здесь, то там пытались подобраться к церкви. Отряд Алексей огрызался короткими очередями, стараясь удерживать их на расстоянии. Весь день, бой шёл вялотекущий. Нападавшие, состоявшие, в общем-то, из всевозможного криминального сброда не особо стремились лечь костьми неизвестно где и неизвестно за что, но к вечеру на остров пожаловал сам начальник. Он решил-таки начать с переговоров.
– Мещеряков, – прокричал Фирсов, – выйди на свет Божий, поговорим.
– Я слушаю тебя, полковник, – Алексей поднялся на звонницу, – сам-то ты где?
– Да здесь я, здесь, – показался Фирсов из развалин дома. – Может, хватит уже? Постреляли, да пора расходиться по своим дорогам? Ведь глупо сопротивляться, глупо, у меня людей то побольше твоего будет. Хватит законы нарушать, ты и так уже по уши в дерме.
– Это, какие такие законы?
– Сопротивление властям, это раз, захват территории, это два, вполне достаточно, если не считать простой уголовщины. Двое моих людей ранено, один убит, а это, между прочим, государевы люди, они на службе.
– Интересно у кого, не себя ли ты уже за государя выдаёшь?
– Ты меня всё больше и больше раздражаешь, это спецподразделение ФСБ России.
– Ух, ты. Слушай, Фирсов, сказки эти можешь втирать юнцам сопливым, я-то способен отличит спецподразделение от банды уголовников.
– Значит догадался?
– Догадался.
– Тем хуже для тебя, всё я тебе даю последний шанс, либо ты собираешь всех своих людишек и уматываешь отсюда, либо я зажарю вас живьём в этой самой церквушке.
– Ты сначала попробуй, подойди к ней, а потом уже поджигай.
– Я тебя предупредил полковник, времени на раздумья даю два часа, ровно столько, сколько осталось до захода солнца. Решите уходить, мои люди не тронут Вас мы дадим вам две лодки и переправим на тот берег, а там бредите себе, куда хотите. Нам здесь оставите только профессора и оборудование. Не согласитесь, ровна в тот момент, когда солнце спрячется за верхушками сосен, я разожгу костёр. Тогда Вам не спастись. Я всё сказал, а тебе теперь решать. – Он развернулся и удалился в развалины.