Золото инков
Шрифт:
Землю в государстве инков обрабатывали вручную – у перуанцев не было тягловых животных. Главным орудием труда была таклъя – деревянный кол длиною около двух метров, с прочным бронзовым наконечником и изогнутой бронзовой рукояткой в его верхней части. К нему был прикреплен брусок-подножка – в нее упирались ногой и разрыхляли землю. Таклья была мужским орудием труда. Ею возделывали землю, рыли ямки для семян, копали картофель.
По некоторым сведениям, таклью тащили на веревке шесть-восемь сильных мужчин, шагая в одном ритме под общую песню, в то время как пахарь старался вогнать поглубже в землю наконечник этого примитивного орудия труда. Сходство такльи с сохой было очень отдаленным, хотя с ее помощью можно было
Женщины разрыхляли комья толстыми палками, к концу которых был прикреплен каменный диск, либо мотыгами с широким, похожим на зубило, бронзовым лезвием на короткой рукоятке. Мотыгу применяли также для прополки и окучивания. В полевых работах использовались и бронзовые серпы, хлеб обмолачивали цепами.
Землю на океанском побережье удобряли птичьим пометом – гуано, а в горных областях – навозом лам и альпака. Гуано добывали на близлежащих островках, где обитали огромные стаи морских птиц. Чиновники выделяли эти островки отдельным прибрежным районам либо делили их на участки со строго определенными границами. В период выведения птенцов никто не смел отправляться на острова за удобрением. За нарушение этого правила, а также за охоту на птиц грозила смертная казнь.
Занятие сельским хозяйством пользовалось в стране почетом и уважением, и сам сапа инка в сопровождении знатных вельмож появлялся на пашнях в окрестностях Куско, чтобы начать полевые работы. Золотой такльей правитель прокладывал первую борозду, и придворные следовали его примеру. Так сапа инка показывал, что земледелие – занятие, достойное детей Солнца.
Индейцы, жившие на землях инков, не знали ни домашней птицы, ни крупного рогатого скота, ни овец, ни свиней, ни кошек; собак держали для развлечения и лишь в редких случаях использовали их на охоте. Однако перуанские индейцы, единственные из коренных обитателей Нового Света, сумели приручить двух животных родственной породы – ламу и альпака. Это следует считать весьма важным достижением.
На орошаемых пастбищах паслись огромные стада лам, дававшие мясо и шерсть. Из грубой шерсти изготовляли мешки и веревки, из кожи – попоны и плащи, из костей – предметы домашнего обихода, а высушенный навоз служил топливом. Молока у лам хватало только для теленка, поэтому как молочный скот ламы не использовались.
Альпака были мельче лам, и выращивали их, главным образом, ради тонкой и мягкой шерсти, которая шла на изготовление тканей.
Согласно закону, стада лам и альпака принадлежали правителю и богам, и никто не имел права убивать этих животных без специального разрешения.
Лама использовалась, как, впрочем, и сейчас используется, в качестве вьючного животного в горах Перу и Боливии, хотя груз переносит значительно меньший, чем мул. Зато лама – животное весьма неприхотливое, она находит корм на голых склонах гор, может долгое время обходиться без воды, ночевать под открытым небом и уверенно проходить по гладкому льду. Ламу не надо подковывать.
Перуанцы столь долгое время разводили лам, что те превратились в таких же домашних животных, как корова или овца, да и альпака уже не могли обходиться без присмотра людей. Однако лама не была приучена тащить плуг. После завоевания Перу индейцы немало дивились тому, что испанцы запрягают в плуг волов, и говорили, что белые люди чрезвычайно ленивы и поэтому заставляют работать вместо себя этих огромных животных.
Инка (первый слева) открывает полевые работы (из хроники Помы де Айялы).
На горных пастбищах паслись дикие викуньи и гуанако – животные, родственные ламе и альпака. От них, видимо, и произошел домашний скот.
Время от времени перуанцы охотились на этих животных, но в каждой области не чаще, чем раз в четыре года, чтобы не истребить всего поголовья. В установленный срок всю область охоты окружали загонщики, вооруженные длинными палками и копьями, иногда их число доходило до пятидесяти тысяч человек, то есть собирались почти все жители области. Крупных хищников, попавших в облаву, охотники безжалостно убивали, а оленей, косуль, викуний и гуанако загоняли в специальные ограждения в долинах. Там у викуний и гуанако стригли шерсть, и часть этих животных, а также часть оленей – в первую очередь самок – отпускали на волю, остальных забивали на мясо.
Мясо нарезали тонкими ломтями и высушивали. Простой народ получал только сушеное мясо – чарки; употреблять в пищу свежее мясо разрешалось лишь людям благородного происхождения. На мясо специально выращивали также морских свинок и местные разновидности уток.
Охота строго регулировалась особыми чиновниками, и даже диких животных никто не имел права убивать без разрешения.
Из шерсти викуний и гуанако ткали особо тонкие ткани, носить которые имели право только знатные люди; из этой же шерсти делали покрывала для дворца инки и занавесы для храмов.
Простому народу иногда разрешали попробовать алкогольный напиток чичу. Он несколько напоминал пиво – приготовляли его из кукурузы и сока агавы. Кроме того, перуанцы имели обыкновение жевать смешанные с толченой глиной листья кустарника коки. Возбуждающее наркотическое вещество кокаин, содержащийся в листьях, притупляло чувство голода и снимало усталость. Табак перуанцы считали лекарственным растением и нюхали его, а не курили, как в Мексике и на островах Карибского моря. В редких случаях инки, курака и жрецы пили крепкий опьяняющий напиток – сору, который для простого народа считался запретным.
Разделение труда в государстве инков было развито еще очень слабо. Все население общины умело прясть, ткать, шить, тачать обувь для себя и своей семьи, изготовлять орудия труда и оружие, обрабатывать землю и строить дома. Все необходимые материалы – шерсть, хлопок, металл, инструменты – они получали из государственных складов.
Однако ремесла постепенно отделились от земледелия и скотоводства. В некоторых районах ремесленники добились особых успехов. Чиновники отбирали лучших из них и отправляли в столицу страны город Куско. Там эти люди жили в отдельном квартале и поставляли свои изделия правителю и его двору, получая за это питание. Если мастер мог изготовить изделий больше, чем от него требовали, то все излишки он имел право обменять на рынке на другие товары. Оторванные от общин кустари попадали в полную зависимость от двора. В подобном же положении находились строители, скульпторы и рудокопы, работавшие под надзором чиновников.
Девушки из покоренных племен в течение четырех лет обучались прядению, ткачеству, рукоделию, а затем до тридцати трех лет изготовляли ткани для инки и его воинов. На вдов также налагалась обязанность соткать определенное количество ткани.
Ко времени испанского вторжения в стране образовалась замкнутая каста ремесленников – профессию родителей наследовали дети.
Товарообмен и торговля в Перу развиты были очень слабо, а металлических денег не было вовсе. Уплатив подати и выделив определенную часть на общественные нужды, члены общины могли обменивать продукты и изделия. Три дня каждого месяца считались базарными днями. Никаких строго определенных цен не было, товары обменивались по личному соглашению. Наиболее оживленный товарообмен велся между жителями побережья и гор. Встречались они в определенных местах, обычно после сбора урожая. С гор приносили для обмена шерсть, мясо, кожи, золотые и серебряные изделия, с побережья – кукурузу, овощи, фрукты, хлопок и гуано. Вместо денег в различных районах использовались соль, перец, кожи, шерсть, руда и металлические изделия.