Золото Ольхового ущелья
Шрифт:
– Может так, а может и нет, – сказал другой из этой четверки. – Я все же предпочитаю вернуться в страну, где уважают закон, невредимым и со своей добычей.
– Да,– – зевнув, сказал Бобер Билл, – вы готовы вернуться в эту грошовую страну, где ничего не происходит и где люди день за днем живут столь тоскливой жизнью, что ее и жизнью назвать нельзя.
Никто из нас четверых не ответил, и я был рад, что спор закончился, потому что хотел увидеть добытый ими золотой песок. Я не мог понять, где они его оставили, и был удивлен, когда из разных мест они стали доставать маленькие, туго набитые мешочки из оленьей кожи, и сложили из в четыре кучки на столе перед
Тут один из них с гордостью положил руку на свою кучку.
– Неплохо, и это меньше чем за месяц? – спросил он. – Шестьсот шестьдесят шесть унций – пятьдесят пять с половиной тройских фунтов – примерно двенадцать тысяч долларов, если считать по восемнадцать долларов за унцию. А дома я за него возьму и по двадцать долларов за унцию.
– Моя добыча скромнее, – сказал другой, – едва на девять тысяч долларов.
Двое остальных свою добычу оценили в семь и восемь тысяч долларов.
Эти кучки на столе стоили тридцать шесть тысяч долларов, и это добыли четыре человека за месяц работы! Все, о чем я сейчас мечтал – стать старателем в Ольховом ущелье! Дядя запинался, дрожал и вытирал пот со лба, когда просил показать нам золотой песок.
– Конечно, смотрите! – ответил один из них и высыпал содержимое одного из мешочков на лист бумаги. Песок не был красивым и блестящим, как я ожидал; это были тусклого желтого цвета крупинки, размером от булавочной головки до горошины.
– Вот это и есть золотой песок! Настоящее сокровище! Наконец-то я его увидел. Ну что же, тяжелая работа принесла результат, я тоже себе добуду! – воскликнул дядя.
При этом мистер Доусон с жалостью посмотрел на него, а один из старателей угрюмо сказал:
– Не тяжелая работа, а удача приносит золото; одна россыпь богатая, в другой и зернышка не найдешь.
Мистер Доусон открыл свой сейф и четверо старателей положили в него свое сокровище. Потом они ушли из форта, и после этого дядя, Бобер Билл и я пошли на берег к форту Бентон.
Мы шли, особо ни о чем не разговаривая, каждый был занят собственными мыслями, но еще до того, как мы подошли к крайним домам, Бобер Билл остановился и сказал:
– Уилсон, это новое место, это Ольховое ущелье, должно быть богатое место?
– Должно быть так, – согласился дядя.
– Знаешь, – продолжал Бобер Билл, – я склоняюсь к тому, чтобы пойти туда с тобой и молодым Генри и попытать удачи.
– Хорошо! – улыбнулся дядя. Для нас это было очень хорошо – получать в свою компанию опытного человека.
– Но я пойду с вами на одном условии, – продолжал Бобер Билл. – Если мы до первого октября не найдем богатых россыпей, то вы на всю зиму пойдете со мной торговать с индейцами-черноногими.
Это дядю не очень обрадовало, но все же он принял это условие, и мы молча пожали друг другу руки.
После этого Бобер Билл повел нас на главную улицу Форта Бентон. Она представляла собой просто пыльную дорогу, проходившую вдоль берега реки, и стояло на ней несколько неприглядного вида домов.
Бобер Билл повел нас в самый большой из них, салун Борассы – длинное широкое строение, в котором была всего одна комната, набитая мехоторговцами, трапперами, охотниками на волков, погонщиками фургонов и пассажирами с «Йеллоустоуна». Слева от двери начиналась блестящая стойка, протянувшаяся через всю комнату на тридцать-сорок футов, за которой суетились три бармена, наливавшие всем жаждущим по два глотка в стаканчик, Всю остальную площадь занимали стола для покера и фараона, и ни одного свободного места за ними не было. Игроки вели себя спокойно, уткнувшись в свои карты. Но толпа вокруг бара и между столами была шумной и заглушала стук фишек и звон монет своими разговорами, пением и смехом.
Разговоры пассажиров крутились в основном вокруг Ольхового ущелья. Они предлагали погонщикам и трапперам огромные деньги за упряжки и фургоны, но не могли купить ни одной лошади. Я спросил Бобра Билла, что мы будем делать, и он спокойно ответил:
– Оставь это мне, сынок. Все будет хорошо.
Мы с дядей скоро устали от этой толпы. Мы хотели сказать Бобру Биллу, что хотели бы вернуться в форт, когда юноша примерно моего возраста, поддерживаемый двумя мужчинами, пошатываясь вошел в салун и стал громким голосом требовать выпивку.
Я уставился на него, не веря своим глазам. Но это несомненно был Джим Бреди!
Сердце мое ушло в пятки. Мы с Джимом вместе ходили в школу в Сент-Джозефе, но моим другом он не был. Он носился по городу с толпой ребят из района, расположенного вдоль реки, и возмущался, когда я отказался к ним присоединиться.
– Что, считаешь, что слишком хорош для нашей компании, верно? – наконец спросил он, и с тех пор я стал его избегать, чтобы не подвергаться бесконечным насмешкам.
В открытую он со мной не дрался, но я чувствовал, что он хотел бы встретиться со мной в каком-нибудь безлюдном месте, имея за спиной своих дружков. Я всегда был осторожен, когда проходил мимо реки, и испытал большое облегчение, когда несколько месяцев назад Джим Бреди исчез из города. Фактически он и его банда сбежали из города после того, как ограбили магазин. Семья Бреди была достаточно влиятельной, и они смогли отмазать Джима от тюрьмы и потом отослали его из города.
Теперь он был тут, в форте Бентон. Он не приплыл на «Йеллоустоуне», он попал сюда раньше, на другом пароходе. Что ж, я очень надеялся, что он не отправится в Ольховое ущелье.
– Смотри, – шепнул я дяде. – Это Джим Бреди.
Джим слышать меня не мог, но в этот момент он повернулся и посмотрел прямо на меня. Потом отошел от барной стойки и шатающейся походкой направился прямо ко мне.
– Привет, Генри, – сказал он мне с косой ухмылкой. – Далековато ты ушел от своего уютного домишки, не так ли? Что тебе нужно в этих диких местах? В Ольховое ущелье намылился, верно ведь?
Я кивнул. Он был пьян и мне не хотелось с ним общаться.
– Да, – ответил я. – мы с дядей хотим отправиться туда.
– Ну что ж, мы наверняка еще здесь увидимся, и тогда золотой песок, ради которого ты ковырялся в земле, станет моим…
– Заткнись! Ты с ума сошел! – перебил его один из его дружков и, по-прежнему поддерживая, вывел его из салуна.
– Похоже, он собирается разбогатеть, не работая, – сухо сказал дядя.
Рядом с нами стояли четверо старателей, которые оставили свое золото в сейфе мистера Доусона, и теперь они подошли ближе к нам и шепнули, что двое дружков Джима Бреди – это те самые, которые шли за ними из Ольхового ущелья. Старатели были уверены в том, что эти двое собираются их убить, чтобы завладеть их добычей, и сделали бы это, если бы не счастливая случайность: вечером того дня, когда они ушли из ущелья, их нагнал другой отряд старателей, которые тоже шли в форт Бентон. Люди из этого отряда признали в одном из этих двух – высоком и темноволосом – Айрека Джека, в другом – Реда Хьюджеса, и предупредили остальных, что эти двое пользуются дурной репутацией.