Золото змея. Вызов стае
Шрифт:
Я кинул куртку в ванную, собираясь включить воду, как вдруг услышал звон. Приподнял одежду и заметил на дне ванны кольцо, верно, выпавшее из кармана. Я смотрел на него некоторое время, отрешенно размышляя о том, что это все похоже на какой-то психоделический сон. Пожар в Корпусе, потеря памяти, а теперь еще и непонятно откуда взявшееся кольцо.
Я подобрал находку с ванны. Кольцо было необычное: широкий гладкий ободок на треть фаланги из блестящего серебра, а посреди него – круглая вставка из синего камня, похоже, полудрагоценного. Размер небольшой, явно на женскую руку. Я примерил кольцо, и оно легко село на мизинец, закрыв палец наполовину.
Чье это кольцо? Откуда оно здесь? Яркая
Оставив кольцо на мизинце, я взял куртку и потряс ее. Из кармана снова что-то вылетело, спикировав на кафель. Наклонившись, я поднял серебристый блистер, вмещающий четыре таблетки. Три из них были на месте, но одна прозрачная выпуклость пустовала. Я перевернул упаковку другой стороной и прочитал название: «Омроникс». Омроникс, Омроникс… Это какие-то таблетки для мозга. Я потер лоб. Да, кажется, мама их принимает. Но у меня-то они откуда?
Я вернулся в спальню и сел на чистую белую кровать, пахнущую хлопком. На правом мизинце поблескивало серебряное кольцо, в левой ладони лежал серебристый блистер. А где-то между ними зависла совершенно пустая голова, где не было ни воспоминаний, ни объяснения, что происходит. Черным вязким туманом сознание заполняла тревога, и сквозь этот туман эхом потерянной памяти звучала всего одна мысль: я должен найти Каву!
Глава 2
В два часа дня пополудни Высший Совет Брэйе, состоящий из 43 членов, собрался для обсуждения пожара в Корпусе специальных научных исследований. Председатель Совета Меллар-амардин оглядела своих коллег, пытаясь уловить мимолетные изменения после ночных новостей. Некоторые тихо переговаривались, другие клевали носом, третьи читали прессу, заполняя образовавшийся в голове вакуум информацией. С конца длинного овального стола раздались смешки, скрипнули по полу ножки стульев, послышались приветствия опаздывающих членов. Ничего необычного Меллар не заметила. Беда все еще ощущалась какой-то далекой и чужой, политики настойчиво гнали от себя мысль, что пожар в Корпусе затронет лично их.
Меллар перевела взгляд на стоящего у трибуны рикистрата по науке, который мял в руках речь и постоянно поправлял галстук. Этот человек только недавно занял свою должность, и она не могла понять, вызвано его состояние робостью перед Советом или эмоциями по поводу пожара. Меллар склонила голову к Дорману-амауру, сидящему слева от нее, и тихо спросила:
– Почему он так трясется? Не знает, что сказать?
Дорман, тоже наблюдающий за рикистратом и время от времени бросающий взгляд на сидящего в ложе для гостей Крегара-абвенца, сказал:
– Как раз таки знает. Аналитики все утро писали ему речь, составляли прогнозы. Не самые благоприятные, я предполагаю. И сейчас ему придется их озвучить.
«Значит, надо послушать его внимательно», – подумала Меллар, прикрывая кулаком зевок. Два месяца назад она стала председателем Совета, и сегодня ночью как главу государства ее подняли одну из первых, еще когда по зданию Корпуса носился неугомонный огонь.
При этом должность председателя делала ее не столько главной, сколько первой среди равных. Председатель переизбирался каждые три года, и его обязанности сводились к тому, чтобы работать официальным лицом страны на публичных мероприятиях и вести заседания Совета. Больших преимуществ эта позиция не сулила, и желающих занять ее было не так много. Поэтому, когда Дорман выдвинул кандидатуру Меллар на очередных выборах председателя, большинство легко с этим согласилось. Меллар подозревала, что у Дормана есть свои причины сделать ее главой государства, но старалась об этом не думать.
2
Изначально алинцами называли только жителей Айхенлина – столицы Брэйе. Со временем это название распространилось на всех граждан республики.
– Многоуважаемый Совет Брэйе! Уважаемые члены Рикистариата! – обратился рикистрат к высшему управляющему органу республики и к правительству. Меллар подобралась. – Для начала возьму на себя смелость выразить свое личное отношение к произошедшему. Я считаю, что пожар в Корпусе специальных научных исследований – не просто чрезвычайное происшествие, как написано в утренней прессе. Это самая настоящая трагедия, потому что в этом пожаре мы потеряли наше будущее.
Члены Совета резко затихли. Меллар с Дорманом переглянулись.
– Как вы знаете, наша страна отличается небольшими размерами и почти полным отсутствием природных ресурсов, что вынуждает нас многое закупать у соседей, – продолжил рикистрат. – Если бы не горы, занимающие две трети площади, мы бы давно стали провинцией в подчинении одной из соседних метрополий.
– Сел на заезженного конька, – прокомментировал Дорман на ухо Меллар. – Сейчас начнется: мы маленькая гордая страна, заключенная в горах, как в темнице, и только наукоцентричная политика прорубила нам путь к свету. Банальщина.
Меллар усмехнулась. И действительно: рикистрат принялся расписывать, как открытие Корпуса специальных научных исследований сорок лет назад стало залогом экономического процветания страны; как в этих стенах были сделаны все важнейшие открытия в области наук о материи; и конечно, как благодаря усилиям рикистарии по науке лаборатории Корпуса оснастили самым современным оборудованием.
«Почти полстолетия разработки Корпуса позволяли стране богатеть, – подумала Меллар, – а политикам – не беспокоиться за свои места. Но теперь Корпуса нет».
Она вдруг задеревенела и сжала в руках карандаш. Изменения, которые она отслеживала в поведении коллег, начались с нее. Меллар первая приняла и прочувствовала, что на самом деле произошло. Корпус уничтожен, и это может привести Брэйе к краху.
Скакнувший вверх голос рикистрата вывел ее из задумчивости:
– Господа, ученые, работавшие в Корпусе, преданы своему делу, преданы Брэйе, и я не понимаю, на каком основании они сейчас находятся в камерах Главного полицейского управления. Вместо того чтобы привлечь их к срочному восстановлению результатов исследований, пока это еще возможно, полиция поместила их в застенки, как каких-то преступников! И мне очень жаль, уважаемые члены Совета, что вы это допустили.
Меллар поспешила включить микрофон:
– Вы здесь не для того, чтобы подвергать сомнению правильность наших решений, господин рикистрат – холодно сказала она, и затем чуть мягче добавила: – Хотя я солидарна с вами и голосовала против такой меры, прошу не обострять ситуацию и вернуться к докладу.
Меллар посмотрела на Дормана, и тот одобрительно кивнул.
– Конечно, госпожа председатель, – стушевался рикистрат. – Надеюсь, вы поймете, что как глава рикистарии по вопросам науки я не мог не вступиться за людей, которых безмерно уважаю за их вклад в процветание Брэйе, и о судьбе которых очень беспокоюсь.