Золото
Шрифт:
– Что, страшно?
– Страшно, – честно признался Карл. – Одно дело в атаку идти, когда сам собственной судьбой распоряжаешься. И совсем другое, когда по тебе такая штука сталью плюется. Ни о какой доблести и ратных умениях уже и говорить бесмыссленно. Только гора трупов – вот и все, что от абордажников останется.
Пошуршав бумагами, повелитель тайной службы архипелага вздохнул:
– Вот и мне страшно, что по весне против нас не один, не два «громыхателя» выставят, а сотни… Это пока мы одиночек перехватываем и ради каждой железяки соседи целый отряд высылают. А пройдут холода – и получим полной мерой, чтобы в крови захлебнуться. Сам понимать должен – чего будет стоить наша пехота, если ее косить начнут с любой деревяшки под парусами… Ладно,
Глава 3
Горячие угли, на которых приходится плясать и королям, и лист-сержантам
Ветер швырял пригоршни мокрого снега в узкие окна-бойницы, забранные цветной слюдой. До настоящей паршивой погоды еще пара месяцев, но какой-то сволочной вечерний ветер приволок издалека черную тучу и разогнал редких прохожих по домам. Не найдя больше ни одной живой души на улицах столицы Тронных островов, стал с остервенением молотить по высоким каменным стенам. К вечеру все свободные от брусчатки участки превратились в раскисшую грязь, припорошенную тонким слоем снега поверх, а ветер никак не мог уняться.
В маленькой комнате с низким потолком у жарко натопленного очага собрались трое. Двое царствующих братьев Скейд и скрюченный бременем прожитых лет личный помощник, имя которого никто уже не помнил. Дядька – и все. Да и как еще называть старика, который служил покойному ярлу, железом превратившему Тронные острова из разухабистой вольницы в крепко стоящее на ногах государство. И потом, с той же молчаливой преданностью помогал молодым принцам сначала выбраться из люльки, а затем и молчаливой тенью сопровождал молодых бузотеров во всех походах.
– Дядька, что узнали эти подстилки? Мы ждем уже какой месяц, а толку пока нет, – прохрипел младший Скейд, Таир. Холодное пиво сыграло злую шутку с похожим на медведя мужчиной, выстудив горло и заставив хрипеть при каждом слове. – Чем нас порадуешь?
– Гарем алхимика молчит. Наш гость болтает дома о чем угодно, только не о делах.
– Проклятый чернокнижник! Так мы до весны ничего полезного не выведаем!
Старший брат, Локхи Скейд, лишь усмехнулся. Он с самого начала скептически относился к возможности узнать что-либо через постель. Это с местными северными вождями можно играть в незамысловатые игры. Предлагать девушек, поить хмельным вином. Но чужак куда как не прост. Пить умеет похлеще любого ватажника из дружины, а язык держит на привязи. Видно, что не простой человек попросился под их руку. Ой, не простой.
– Таир, какая тебе разница, о чем болтает наш умник в постели? Пусть хоть всех гулящих дур в округе перепортит, но для нас важно другое.
– Пусть? Мерзавец до сих пор не составил свитки с полным описанием, как именно изготавливать «громыхатели» и порошок! Уже почти год прошел, а у нас вместо обученных мастеров одиночка, который может отдать богам душу в любой момент!
Локхи подцепил ножом с блюда кусок жареного мяса и стал задумчиво жевать. В отличие от младшего брата, старший правитель холодных земель не любил показывать свой истинный нрав. Да, в глубине широкоплечего тела бушевал океан желаний, но заметить его можно было лишь заглянув в глубину темных глаз. А молодой ярл не любил, когда кто-нибудь пытался нахально пялиться на него.
– Наш гость делает то, что пообещал. Новое оружие, припасы к нему. Еще до зимнего солнцестояния мы закончим подготовку армии и начнем готовить вторжение. Мы ударим раньше, чем Барб Собиратель успеет подтянуть войска к границе.
– Да, если успеем собрать золото на постройку трех тяжелых фрегатов, как хотели. Если успеем нанять ватаги на мелочь, которой перекроем подходы к Хапрану. Если все старые вожди останутся верны клятве, которую дали нашему отцу. Тысяча «если», которые меня бесят своей непредсказуемостью!
Таир вцепился в
– Зря я тогда послушал чужака, ой зря…
– Мы оба его послушали, не бурчи.
– Да какая разница – ты, я, мы оба! И ведь наплел, крыса толстозадая, про королевство от края до края, про горы золота и счастливую жизнь! А всего-то просил кузницу и верных подмастерий… Где, где наше золото?! Где наше войско с лучшим оружием? Где все это?
– Раз даже ты не видишь, значит, и враги ничего не найдут. До момента, когда мы уже обрушимся на них подобно шторму, – Локхи бросил нож на опустевшее блюдо и взялся за кубок. – Полтора года мы готовим атаку. Собираем верных людей, сшибаем лбами упрямых стариков, мечтающих о прежней вольнице. Меньше всего я хочу спешить в будущей войне. И меньше всего я хочу видеть, как ты от нетерпения готов прогрызть себе дорогу сквозь гранит крепостных стен.
– Я лишь…
– Молодому господину лучше сходить на охоту, – буркнул из угла Дядька, привычно кутаясь в мохнатую медвежью доху. Таир подавился начатой фразой и еще больше сгорбился. В отличие от Локхи, младший из владетелей северных земель слушал наставника беспрекословно. Это новый ярл лишь принимал чужие советы и дальше поступал, как считал нужным. А Таир до сих пор помнил, какая тяжелая рука у воина, вскормившего его с рождения. Великий вождь Варг Скейд слишком много времени проводил в битвах, собирая в подобие единого государства разношерстную бродячую вольницу. Поэтому отца зачастую заменял преданный Дядька, успевший вместе с Варгом и в набеги походить, и деревянные мечи вручить будущим ярлам, когда чужой топор изурдовал левую ногу. Воевать, как прежде, отчаянный рубака уже не мог, но жердиной поперек спины за баловство и нерадивость одаривал щедро. Поэтому Таир до сих пор слушал наставника без пререканий, лишь изредка удивляясь, почему старик все чаще склоняет перед младшим Скейдом седую голову.
– Если нет больше сил терпеть, нужно выпустить дурную силу, дать свободу духам ненависти. Кабана затравить, на ящеров похотиться. В набег с молодыми инговаррами [4] сходить, фермеров на болотах погонять. Как раз к возвращению шторма начнутся, некогда будет веселиться.
– И что изменится с приходом ветров и снегов? Армия-то все равно не готова.
– А что ты считаешь армией? Сброд, который сбегается на дармовую выпивку после Вечевого Совета?
Таир замер, обдумывая ответ. Дядька никогда не спрашивал абы как. Каждый его вопрос таил в себе зачастую двойное или тройное дно. Хотя Локхи щелкал подобные каверзные задачки уже с лету, а вот шикоплечему здоровяку в легкой кольчужной рубашке приходилось поломать голову.
4
Инговарр – молодой воин, не получивший еще имя в дружине. Обычно инговарры окончательно принимались в ватагу серевян после боевого похода, в котором они демонстрировали свою удаль и умение пользоваться оружием. Но их уже и не привлекали на хозяйственые работы, как обычных подростков. Считалось, что «бойцы без имени» уже служат богам войны и не должны потерять воинскую удачу, затерявшись среди обычных соплеменников.
– Конечно. Совет объявит о начале похода, принявшие вассальную присягу вожди приведут дружины. Мы соберем войско и сможем…
– И все вместе уткнемся в полки Барба Собирателя, которые он поставит на границе и затолкнет в Хапран, – ехидно усмехнулся старик, добыв из бездонного кармана крохотную трубку и кисет с любимым табаком. Все же быть наставником ярлов севера – это неплохо. Горячий грог в любое время. Молодая наложница ночью, чтобы согреть постель. И бесплатный заморский табак, за который другим любителям ароматного дыма приходится платить звонкой монетой.