Золотой Человек
Шрифт:
В этот момент к Николе подошел тот самый старик с подносом в руках. Поклонившись мальчику, он вручил дары. На подносе лежали золотые часы с рубиновым циферблатом и значки «I» и «V» в круге. Но Никола был словно не здесь, он смотрел на часы и значки, не поднимая руку, чтобы забрать их. Мальчик продолжал стоять несколько минут, не шевелясь, уставившись в поднос, пока, наконец, Сергей Сергеевич не подошел быстрым шагом к нему на сцену и не увел прочь.
Глава V
Глава V
Декабрь 1905
В последние месяцы, после приезда Николая в Веридас, мальчик столкнулся с множеством проблем. Одной из них, самой сложной, стали бессонные ночи. Тусклые и серые осенние сумерки, когда на улице постоянно стояла дождливая стена, сильно напоминавшая пасмурную погоду лета. Днем настроение тоже было темно-серым. Мальчик часто даже не находил сил читать книги. В теплом свитере он сидел на подоконнике и наблюдал, как растут лужи вокруг улиц Академического общежития. Днем сильно хотелось спать, но надо было работать, зато под вечер весь сон улетучивался и приходил только ранним утром.
Каждую ночь одно и то же — серые сны, после которых становилось только хуже.
Николай сидел вместе со Славой под дубом на холме. Всегда шел дождь. Мальчик и девочка рядом, прижавшись, друг к другу, покачивались на качелях и смотрели в мокрую траву. Чувствовался холод, цепенящий словно зимой, хотя растения, небо, поля и леса выглядели по-летнему.
Иногда ему снилось, как возвращался отец и забирал его с собой. Они стояли вместе перед свитком и читали. Папа улыбался глядя на сына и разъяснял, что в свитке зашифровано то, что он всегда ему повторял. Поступать как следует, а не как хочется.
Снилось, что Драган приходил к нему домой. Лай собаки радость и смех, а потом он обращался к мальчику: «Великая честь! Ты познакомишься с Дмитрием!» и уходил. Мальчик в одиночестве смотрел за серое окно. Когда отец скрывался за холмом Ужица, он срывался с места и мчался вдогонку.
Снилось даже невообразимое — как отец избивал его в доме, где они когда-то жили — мрачном и пустом, заброшенном. Швыряя от одной стены к другой, крича что-то про Славу, со злобой и оскалом он взирал на ребенка, нанося удар за ударом. «Как ты мог! Я же говорил — ты ее опора. Она осталась одна! Ты оставил ее одну с какой-то собакой!?» Николай плакал у него в ногах, прося прощения. Отец снова уходил прочь за холм, добавляя «Я обязательно познакомлю тебя с Дмитрием!»
Ему снилось кладбище, где он стоял совершенно один, в форме золотого общества и в окружении солдат, паливших в воздух из ружей. Его плащ развевался на ветру, под сильным дождем, а он взирал на пустые ямы для будущих могил. Чьи-то слезы и мокрая холодная ладонь просится в руку мальчика.
А потом он снова возвращался на дуб с качелями. Все чаще и чаще на холм являлась уже не Слава, а Настя, но сон сразу обрывался посреди ночи и больше не приходил.
Все оставшееся время до рассвета мальчик наблюдал то за мрачным Централом из окна, то за сном Зака. Тот всегда спал с неуклюже открытым ртом, переворачиваясь с бока на бок и постоянно храпел. Николай сильно завидовал ему — ночью спит, днем работает. Работа шла только в общих группах первокурсников на теоретических занятиях, до практики с собственными преподавателями дело еще не дошло.
Не смотря на то, что они жили с Заком в одной комнате уже более трех месяцев, он ничего не говорил Николаю о себе.
Зак все время подшучивал как-нибудь над мальчиком, чаще всего безобидно, не как Милош. На вопрос «как ты попал в золотое общество?» Зак все время отвечал, что так сложились обстоятельства и только исключительно из-за них первый свиток показал его имя. Больше Николай ничего не узнавал. Зак в ответ спрашивал его историю, а мальчик ее постоянно утаивал, заканчивая разговор. Он ничего не раскрывал про свой шрам на щеке, хотя друзья часто им интересовались.
Мысли уходили в тупик, когда он начинал задумываться о поисках Драгана Владыча. Неизвестно было с чего начинать и, самое главное, когда — в младшей академии его сильно перегружали работой.
Единственной радостью этой серо-золотой осенью была Настя. Вообще, все ученики Скреппа быстро сдружились между собой, даже «Ледяная Лена», как ее все называли, стала тепло общаться с ребятами. Николай, поначалу, был в стороне, только слушал что-нибудь веселое от Зака и делал вид что смеется, а сам никогда в разговор не вступал.
Анастасия вызвалась познакомить Николая с Централом, поскольку сама была родом из этого города.
Мальчика, конечно, будоражили его масштабы. Императорская библиотека, штаб Золотого Общества, дворец. Он никогда не видел ничего подобного. Но дело все же было не в этом — Анастасия так ярко все описывала, каждую улочку и фонтанчик, скверик и авеню, что серые осенние картины приобретали теплые тона. Николай ни за что бы и не заметил этих красот, если бы не девочка. Дело было вовсе не в окружении города и погоды, а в хорошей компании друзей. С этих пор они вдвоем часто прогуливались по улицам после занятий. Иногда к ним присоединялись Зак с Леной, которые сблизились сразу после знакомства, и тогда прогулки превращались в настоящий праздник.
Вся тоска ушла с приходом первого снега. Зажглись разноцветные огни, превратившие улицы в сверкающую ель, которую в детстве Николай часто наряжал вместе со Славой в школьной гимназии на новый год. Именно так это и смотрелось — огоньки на проводах, на домах. Все фонари, лавочки, двери и окна с балконами были в них. Черные ветви деревьев и кустарников тоже осветились разными цветами. Свет перекидывался на снег и все вокруг разукрашивалось.
Сон пришел только под утро.
— Я тебя разбужу, я тебя разбужу… — крикнул Зак, озлобленно смотря на Николая.
Тот, весь мокрый, поднялся с кровати, стягивая с себя одеяло. Холодный душ в постель подействовал молниеносно. Николаю не пришлось тратить время на протирание сонных глаз и ленивого поиска тапочек. Он шокировано взглянул на Зака, стоявшего перед ним с металлическим тазиком в руках.
— Я тебя поздравляю! Мы проспали
— Эй! — Николай явно не обрадовался такому подъему, который Зак начал практиковать в последнее время — что ты делаешь в моей комнате?
Зак даже не стал слушать, кинув в него сухую бордовую рубашку и штаны.