Золотой Человек
Шрифт:
Это ценят все, это ценю я, это ценит Его Величество, но самое главное, что это ценит весь честный народ Веридаса. Я напоминаю вам в который раз, как напоминали и мои предшественники, что вы, помимо просвещения и воспитания людей, не должны забывать об их защите. Мы истинная опора империи… ее стержень, и в то же время броня. Я прошу вас, не забывайте этого никогда!»
Практически всю эту, как многим показалось, чувственную речь, Владыка произнес от себя, ничего пока что не прочитав с листка. Но теперь он обратился к нему.
«Некоторым из вас уже известна новость о расправе над советником третьего ранга
Он показал листок.
«Верховный совет Золотого Общества изучил его и сделал вывод, что он не противоречит нашим нормам и поэтому мы разрешаем императору его применение. Этот акт ужесточает наказание до наивысшего в статье о людском эгоизме. Теперь все, что идет вразрез с устоями общества, будет караться. Вы знаете, что значит высшая мера. На этом я заканчиваю свою речь к вам… и хочу пожелать удачи в ваших делах».
Не все аплодировали последним строкам Владыки. Он удалился обратно во дворец. Следом туда направились все остальные студенты и преподаватели. Каждый обсуждал сказанное главой общества. Все шли так же группами, ученики слушали мнение своих профессоров. Три коридора, разделенные между собой колонами с трудом пропускали людей. Студенты медленно проходили внутрь, теснясь огромной толпой. Все шли или с мешками, или несли книги прямо в руках, Некоторые были с музыкальными инструментами. Люди разных возрастов, от семилетних мальчишек и девчонок, до пожилых стариков.
Коридоры вели учеников в большой зал. Здесь они уже не толпились, выходя из маленького пространства, а разбегались по свободным классам. Только и слышалось стук сотен пар сапогов по зеркально отполированной мраморной плитке, которой было уложено все помещение. В ее отражениях виднелись и стены, и купольные потолки, их разнообразные барельефы. Изображенные люди совершали какие-то действия: победа над врагом, славный пир, смерть человека, строительство дворцов и множество разных коронаций, но больше всего было барельефов, показывающих восхождение человека на гору и спуск его оттуда со светом в руках. Высокие окна, застекленные цветной мозаикой, тоже хранили в себе картины прошлого. Такие витражи были повсюду, не давая мраку сгуститься в просторном главном зале. Где-то там, под потолком, виднелись масштабные росписи. Они находились так высоко, что огромная панорама создавала впечатление существования наверху целого отдельного царства.
— Выглядишь неважно — сказал Николай Насте, когда они вместе шли по коридору в зал. Девушка действительно выглядела не как обычно, когда улыбчиво приветствовала всех подряд и спрашивала у Николая, не забыл ли он учебники. Сейчас она уныло смотрела на большую толпу студентов, весело что-то обсуждавших, хотя еще вчера она так же весело смеялась каждый раз, когда Николай падал на катке.
— Да нет… все в порядке — ответила она Николаю, когда тот уже беспокойно положил руку ей на плечо.
Нет, что-то все-таки было не так, думал про себя Николай. Девушка отворачивалась ото всех, опускала глаза. Ее явно что-то волновало.
— Наверное, тебе не хватает кислорода — подойдя к ним, Лена обняла Настю — конечно, с такого хорошего морозца и в это здание, у любого голова закружиться.
Анастасия покачала головой
— Да я просто… — начала она — все нормально, я только думаю про речь Владыки.
Тут же позади них раздался низкий голос учителя. Ребят наконец-то догнал Сергей Сергеевич, отставший в толпе.
— Не расстраивайся из-за этого, — продолжил он — когда-нибудь все закончится и это отменят, вот увидишь.
Девушка скептично улыбнулась, покачав головой и отвернувшись от него.
— Профессор, вы и в самом деле думаете, что пули заставят людей успокоиться? — тихо спросила она риторически.
Сергей Сергеевич сделал паузу, посмотрев на большой фонтан. Он находился в главном зале, прямо по центру и изображал двух детей, льющих из кувшинчика воду, рядом с которыми стоял пожилой человек, державший их за плечи одной рукой, а вторую приподнимал вверх.
— Знаете, ребят — обратился он к своим ученикам — мне всегда не нравилась в этом фонтане одна деталь. Дети с кувшинами. Они продолжают лить воду, когда наставник им что-то говорит, вместо того, чтобы внимательно смотреть на него и слушать. Они улыбаются, смотря на струйки воды, будто бы и нет позади них учителя, а тот, с поднятым наверх пальцем, в который раз что-то твердит им. Хотя… во многом я соглашусь с тобой, Насть. Казнь за эгоизм только сыграет на руку Чадаеву… Впрочем, не будем о плохом. Я доложил Владыке о поимке Мак-Баумана, и в качестве награды сегодня вечером нас всех будут ждать на балу в императорском дворце.
Ребята переглянулись между собой. Такая новость не могла не обрадовать их. Профессор тоже улыбнулся, глядя на учеников.
***
Река, носившая название Венура руслом своим разделяла Централ на две части. Она была широкой настолько, что даже самые высокие постройки с разных берегов казались маленькими игрушечными домиками. Множество мостов пересекало ее, скрепляя город в единое целое. Если зимой столицу украшали фонари, то летом это непременно делала огромная набережная, располагавшееся вдоль обоих городских берегов. Она была красивой, благоустроенной, но лишь небольшой ее участок, неподалеку от Императорского дворца привлекал всеобщее внимание. Этот кусочек берега был известен всем как рояльная набережная. Сейчас, в январе, Венура практически полностью покрылась льдом. Только лишь в центре ее русла лед не захватил воду, поэтому там еще ходили речные суда.
Бал закончился только глубокой ночью. Николай провожал Настю домой, как раз проходя по набережной. Провожал он ее все так же по-прежнему, только отдаляясь от дома. Они шли не спеша вдоль балюстрады, по расчищенной от снега плитке, на которой были разные геометрические узоры. По другую сторону дорожки располагался длинный сквер. Он служил барьером между набережной и городом, поэтому его даже и сквериком то нельзя было назвать — настоящий еловый лес. Яркий свет сменяющих друг друга черных фонарей, что стояли у дубовых скамеек каждые несколько метров, хорошо освещал всю дорогу.