Золотой человек
Шрифт:
И Тимея не стала кричать. Собрав все силы и схватив Аталию за волосы правой раненой рукой, она старалась повалить ее, а левой рукой — вырвать у нее из рук смертоносное оружие. Тимея была сильна, убийцы же борются обычно вполсилы.
Женщины молча боролись в темноте. Мягкий ковер на полу заглушал возню. Внезапно в соседней комнате раздался чей-то душераздирающий крик:
— Убийца!
То была почтенная Зофия.
Услыхав этот крик, Аталия как бы оцепенела, руки и ноги у нее онемели. Горячая кровь жертвы струилась
В соседней комнате зазвенели осколки стекла. Г-жа Зофия разбила окно и, высунувшись из него, принялась звать на помощь. Тихая улица огласилась неистовым визгом:
— Убийца!.. Убийца!.. Убийца!..
Перепуганная этим истошным криком, Аталия выпустила из рук эфес сабли и крепко вцепилась в Тимею, стараясь высвободить свои волосы. Теперь уже ей приходилось защищаться. Наконец ей удалось вырваться. Резко оттолкнув от себя Тимею, она кинулась к заветной нише, юркнула в щель тайника и задвинула за собой раму с картиной.
Тимея, держа в руке эфес, шатаясь, сделала несколько шагов вперед, потом выронила саблю и без чувств рухнула на ковер…
В ответ на отчаянные крики г-жи Зофии послышался громкий топот бегущих людей. Это был ночной патруль.
Майор первым добежал до дома. Узнав его, г-жа Зофия крикнула из окна:
— Скорей! Скорей сюда! Тимею убивают!..
Майор позвонил, раз, другой, стал колотить в дверь, — никто не отворял. Солдаты хотели взломать дверь, но она была так массивна, что не поддавалась.
— Сударыня, разбудите прислугу! Скажите, чтобы отперли наружную дверь! — крикнул майор.
Ошалевшая женщина бросилась бежать через анфиладу темных комнат, по бесконечным коридорам. Она то и дело натыкалась на мебель и дверные косяки, пока добралась до людской.
К ее удивлению, вся прислуга спала вповалку. Кучер лежал навзничь на столе, к которому припал другой слуга, дворецкий растянулся на полу, горничная, свесив голову вниз, притулилась на плите.
— В доме убийца! — срывающимся голосом крикнула г-жа Зофия. В ответ раздался храп.
Она трясла за плечи то одного, то другого, громко звала всех по имени, но, сколько ни тормошила их, слуги снова валились без чувств. Так ей и не удалось никого разбудить.
Тем временем с улицы все громче доносились крики, слышно было, как настойчиво, с остервенением колотят в дверь.
Ключ от двери находился в кармане привратника, которого тоже невозможно было добудиться.
Собравшись с духом, г-жа Зофия вытащила у него из кармана ключ и помчалась по темному коридору и лестнице к парадному подъезду. Пока она бежала, ее неотступно преследовал кошмар: вот сейчас из темноты выскочит на нее убийца!
Кто? Кто это мог быть?..
Наконец она добралась до парадной, нащупала замочную скважину и распахнула дверь.
На улице, возле дома, было светло. У парадного толпились караульные,
Качука кинулся по лестнице к двери, которая вела из передней прямо в спальню Тимеи. Она оказалась запертой изнутри. Майор изо всех сил надавил на нее плечом, и она сорвалась с петель.
Перед ним, распростертая на полу, лежала без сознания, вся в крови, Тимея. Майор схватил ее на руки и бережно положил на постель, Осмотрев раны, военный врач объявил, что ни одна из них не представляет серьезной опасности и что Тимея просто в обмороке.
Когда улеглась тревога за жизнь любимой, майором овладела жажда мщения. Но где же убийца?
— Странно, — заметил исправник. — Все двери заперты, как же убийца мог проникнуть сюда, а затем выбраться отсюда?
Преступник не оставил ни малейших следов. Смертоносное оружие, которым была ранена Тимея, — сломанная сабля, хранимая ею как святыня в бархатном футляре, — валялось окровавленное на полу.
Наконец прибыл домашний врач Тимеи.
— Давайте-ка расспросим прислугу! — предложил он.
Челядь спала беспробудным сном. Эскулапы тщательно осмотрели всех, — никто не притворялся. Слуги были одурманены настоем опия.
Кто же еще находился в доме? Кто мог покушаться на жизнь Тимеи?
— А куда девалась Аталия? — осведомился майор у г-жи Зофии.
Та молча уставилась на него. Она и сама этого не знала.
Исправник открыл дверь в спальню матери и дочери. За ним вошли все остальные. Позади плелась Зофия. Она-то знала, что постель дочери пуста. Однако, как ни странно, Аталия сейчас лежала в кровати и, казалось, крепко спала.
Кружевной ворот нарядного батистового пеньюара был застегнут до самого подбородка. Прическу прикрывал вышитый ночной чепчик. Белые холеные руки, скрытые до запястий кружевными оборками рукавов, покоились на одеяле. И руки и лицо были безукоризненно чисты.
Увидав дочь, Зофия в недоумении прислонилась к стене.
— Она тоже спит мертвым сном, — заключил врач. — И ей дали опиума.
Военный лекарь, в свою очередь, подошел и пощупал пульс Аталии. Пульс был ровным, спокойным.
— Спит мертвым сном…
Ни одна черточка не дрогнула на лице девушки, когда врачи проверяли ее пульс. Даже движением брови не выдала она, что притворяется. Аталия, изумительно владевшая собой, сумела всех обмануть.
Всех, кроме одного. Того, чью возлюбленную она хотела сжить со света.
— Вы в самом деле уверены, что она спит? — спросил майор.
— Дотроньтесь до ее руки, — предложил доктор. — Вы сами убедитесь, что она совершенно холодная и спокойная.
Аталия почувствовала, как Качука взял ее за руку.