Золотой человек
Шрифт:
Альмире Тереза приказала стеречь усадьбу и ни на шаг не отходить от дома.
Понятливая собака послушно улеглась у ступенек веранды.
Все трое отправились в лес.
Едва они скрылись из вида, как Альмира стала проявлять признаки беспокойства. Навострив уши, она глухо урчала, нервничала, сердито трясла головой, то и дело вскакивала и снова ложилась на место. Собака явно почуяла что-то недоброе.
И тут издали, со стороны реки, донесся мужской голос, громко напевавший немецкую песенку с рефреном:
Должно быть, пришелец хотел таким образом дать о себе знать хозяйкам. Он явно боялся собаки.
Но Альмира даже не залаяла.
Наконец незнакомец показался из-за розовых кустов, образовавших тенистый навес над дорожкой.
Да, то был Тодор Кристиан.
На этот раз одет он был щегольски, на нем был синий фрак с желтыми пуговицами, пальто он перекинул через руку.
Альмира, не шелохнувшись, подпустила его к дому, философски размышляя при этом: «Всякий раз, когда я нападаю на этого чужака, дело кончается тем, что на цепь сажают меня, а не его. Лучше, пожалуй, не выражать своих чувств и, сохраняя видимость нейтралитета, наблюдать за действиями этого нахала».
Тодор с наигранной развязностью, насвистывая, подошел к огромному черному псу, настроенному явно враждебно.
— Сервус! Альмира, дружок мой милый! Иди ко мне, моя собачка! А где твои хозяйки? Ну, сделай одолжение, тявкни хоть разок! Так куда же девалась мамаша Тереза?
Не поддаваясь на уговоры, Альмира упорно молчала.
— Альмира, красавица ты моя, погляди-ка, что я тебе принес. Добрый кусок жареного мяса! На, бери! Что, не хочешь? Боишься, что отравленное? Эх ты глупая! Бери же, кушай на здоровье.
Альмира даже не понюхала жареного мяса, брошенного к ее ногам, зато к нему стала подбираться Нарцисса. Известно, что кошки не обладают таким стойким характером. Тут Альмира рассердилась, вырыла когтями ямку в земле и закопала туда приманку, засыпав ее сверху песком, как это обычно делают запасливые псы.
— Вот подозрительная тварь! — пробурчал Тодор. — Пустишь ты меня в дом или нет?
Все пути в дом были ему явно заказаны.
Альмира молча, но недвусмысленно дала ему это понять, слегка оскалив пасть и показав ряд острых белых клыков.
— Дуреха! Посмей только укусить! Но где же хозяйки? Должно быть, на кухне хлопочут?
Тодор подошел к деревянной пристройке, заглянул в дверь, но никого там не увидел. Тогда он сполоснул руки и лицо в дымящейся розовой воде, злорадствуя, что ему удалось загрязнить ароматное варево, с таким трудом приготовленное хозяйками.
Но когда Тодор захотел выйти из пристройки, он увидел, что путь ему прегражден. Альмира лежала у порога кухни, скаля зубы на незваного гостя.
— Ах, вот как, теперь ты меня не выпускаешь? Вот грубиянка. Ну, так и быть, подожду здесь, пока придут хозяйки. И отдохнуть
И он разлегся на куче собранных Ноэми свежих розовых лепестков.
— Славная постелька у меня нынче! Ни дать ни взять, лукуллово ложе! Ха-ха-ха!
Через некоторое время хозяйки и Михай вернулись с прогулки.
Тереза с изумлением увидела, что Альмира отошла от веранды и что-то сторожит у порога кухни.
— Что там такое, Альмира?
Услыхав голос Терезы, Тодор вздумал подшутить над хозяйками. Он живо спрятался в кучу розовых лепестков, зарывшись в них с головой. И когда Ноэми заглянула в дверь, вдруг высунул оттуда голову:
— Здесь я, красотка моя, твой возлюбленный, твой ненаглядный женишок, — ухмыляясь, сказал он.
Вскрикнув от неожиданности, Ноэми в испуге отшатнулась.
— Что там еще? — с тревогой в голосе спросила, подбегая, мать.
— Там… среди роз… — запинаясь, пролепетала девушка.
— Ну, что… паук?
— Да… огромный такой паук…
Тодор, радуясь своей шутке, с громким хохотом выскочил из кучи лепестков и кинулся на шею Терезе. Не смущаясь ее сердитым взглядом, он принялся целовать ее.
— Ха-ха-ха! Здорово я вас напугал! Милая, славная мамаша Тереза, к тебе пожаловал твой зятюшка. Выплыл из розового моря, словно русалка. Ха-ха-ха!
Затем он повернулся к Ноэми, но та ловко выскользнула из его объятий, и только тогда Тодор Кристиан заметил наконец безмолвно стоявшего рядом Михая Тимара.
Встреча со шкипером несколько охладила его пыл, напускное веселье как рукой сняло. С Тимаром у него были связаны неприятные воспоминания.
— А, мое почтение, господин шкипер! — приветствовал он Тимара. — Какими судьбами? Неужто вы опять везете на своем судне турецкого пашу?
Тимар только пожал плечами.
Тогда Тодор обернулся к Ноэми и бесцеремонно обнял ее за талию. Девушка с отвращением оттолкнула его.
— Оставь Ноэми в покое! — одернула его Тереза. — Зачем ты опять к нам пожаловал?
— Помилуй! Не успел я появиться, как ты меня выпроваживаешь. Будто уж мне нельзя обнять Ноэми, мою нареченную невесту? Разве это запрещается? Или она переломится, как тростинка, если я погляжу на нее? Что это вы так боитесь меня?
— Значит, есть причины, — буркнула Тереза.
— Ну, не сердись, матушка Тереза! На сей раз я ничего не буду у тебя выпрашивать. Напротив, я привез вам уйму денег. Ого! Целую кучу! Ты сможешь выкупить свой старый уютный дом в Острове, усадьбу, сад, живность, — одним словом, все добро, которого ты некогда лишилась. Ведь ты знаешь, я считаю своим долгом загладить папочкину вину.
Тодор так расчувствовался, что даже слезу пустил, но это ничуть не тронуло присутствующих — никто не верил ни его наигранному смеху, ни притворным слезам.