Золотой дождь
Шрифт:
– Я бы не хотела это говорить.
– Но он здесь, в Мемфисе?
– Да.
– А каким образом вы попали домой?
Сердце мое уходит в пятки, но Келли уже предвосхитила этот вопрос.
– Приехала на своей машине, – отвечает она.
– Какая у вас машина?
– «Фольксваген-рэббит».
– Где она сейчас?
– На стоянке возле дома.
– Можем мы на неё взглянуть?
– Только после меня! – перебиваю я, вспоминая, что присутствую здесь как адвокат, а не соучастник преступления.
Смазертон щерит зубы. Жаль, что взгляды не могут
– Каким образом вы попали в квартиру?
– Отомкнула дверь собственным ключом.
– Что вы делали после того, как вошли?
– Я сразу пошла в спальню и начала собирать одежду. Набила своим бельем несколько наволочек и перетащила платья в столовую.
– Сколько времени вы провели в квартире до прихода мистера Райкера?
– Минут десять, не больше.
– И что было потом?
Я вновь вмешиваюсь.
– Она не должна отвечать на этот вопрос, прежде чем я сам не переговорю с ней. Все, на этом допрос окончен. – Я решительно протягиваю руку и нажимаю красную кнопку «стоп». Запись прекращается. Смазертон с недовольным видом просматривает свои записи. Возвращается Хамлет с распечаткой из досье Клиффа, и они изучают его, склонив головы. Мы с Келли старательно отводим друг от друга глаза. Зато наши ноги соприкасаются под столом.
Смазертон пишет что-то на листе бумаги и вручает его мне.
– Уголовное дело придется открыть, но заниматься им будет прокуратура, отдел бытовых преступлений. Обвинитель там дама по имени Морган Уилсон.
– Так вы её задерживаете?
– У меня нет выбора. Я не имею права её отпустить.
– А обвинение?
– Простое убийство.
– Отпустите её под мое поручительство.
– Я не имею права, – огрызается Смазертон. – Как будто сами не знаете. Что вы за адвокат?
– Тогда отпустите её по залог.
– Ничего не выйдет, – отвечает он, обескураженно глядя на Хамлета. – У нас труп на руках. Решение примет судья. Убедите его, что она не преступила допустимой самозащиты – и она свободна. Я же должен исполнить свой долг.
– Меня сажают в тюрьму? – жалобно спрашивает Келли.
– Да, мэм, у нас нет другого выхода, – говорит ей Смазертон, почти сочувственно. – Если ваш адвокат не зря ест свой хлеб, то завтра он вас вызволит. Под залог, разумеется. Я же не имею права вас отпустить, как бы мне этого ни хотелось.
Я протягиваю руку и ободряюще треплю Келли по ладони.
– Не волнуйся, все будет в порядке. Завтра я тебя отсюда вытащу.
Келли кивает и сжимает зубы, отчаянно пытаясь не расплакаться.
– Вы можете поместить её в отдельную камеру? – спрашиваю я Смазертона.
– Слушай, умник, тюрьмой не я заправляю, – не выдерживает он. – Можно подумать, что мне больше делать нечего, кроме как с тюремщиками лясы точить. Сам к ним отправляйся – они вашего брата любят.
Не выводи меня из себя, приятель – одну башку я уже проломил. Мы свирепо поедаем друг друга глазами.
– Спасибо за совет, – цежу я.
– Не за что. – Смазертон и Хамлет отодвигают стулья, встают и дружно устремляются к двери. – У вас есть пять минут, – бросает через плечо
– Осторожней, – шепчу я. – Они нас видят. Кроме того, здесь наверняка установлены микрофоны, так что обдумывай каждое слово.
Келли молчит.
– Мне очень жаль, что так случилось, – говорю я, продолжая играть роль адвоката.
– Что значит «простое» убийство?
– Это довольно расплывчатый термин, но в целом под ним подразумевается убийство, совершенное без умысла. По неосторожности, например.
– И на сколько меня посадят?
– Сначала тебе должны вынести обвинительный приговор, а я этого не допущу.
– Обещаешь?
– Да. Тебе страшно?
Келли вытирает глаза и надолго умолкает. Потом говорит:
– У Клиффа много родных, и все они такие же, как и он. Пьяницы и забияки. Я боюсь их.
Я не отвечаю. Честно говоря, я и сам страшусь возможных последствий.
– Они ведь не могут заставить меня пойти на похороны, правда?
– Да.
– Слава Богу.
Проходит несколько минут, и за Келли приходят. Теперь уже с наручниками. Я смотрю им вслед. У лифта процессия останавливается, Келли оборачивается и смотрит на меня. Я машу ей рукой, и двери лифта смыкаются, скрывая её от меня.
Глава 52
Совершая убийство, ты делаешь в среднем пару дюжин ошибок. Если ты в состоянии предусмотреть хотя бы десять из них, ты – гений. Такое изречение я как-то услышал с экрана кинотеатра. Я, правда, убил, защищаясь. И тем не менее ошибки уже начинают накапливаться.
В конторе я кружу вокруг своего стола, который устлан вырванными из блокнота листками. Я нарисовал на них план квартиры Райкера, схематически набросал положение тела, одежды, бейсбольной биты, пивных жестянок – всего, о чем мог вспомнить. Я изобразил также план автостоянки, крестиками пометив свою машину, «фольксваген» Келли и джип Райкера. Я исписал полблокнота, восстанавливая в памяти все свои шаги и все события того страшного вечера. Судя по всему, в квартире я провел не более четверти часа, на бумаге же это выглядит как небольшой роман. Сколько было криков и визгов, которые могли услышать снаружи? Кажется, не больше четырех. А сколько соседей могли увидеть незнакомого мужчину, который выходил из квартиры Райкера? Одному Богу известно.
Вот где я совершил первую ошибку. Зря я смылся с такой поспешностью. Нужно было выждать минут десять, пока уляжется сумятица. А уж потом потихоньку выскользнуть и раствориться в темноте.
А, может, следовало вызвать полицию и честно во всем признаться? Никаких законов мы с Келли не преступали. Клифф же, вместо того, чтобы играть в свой софтбол, явно прятался в засаде где-то поблизости. Я имел полное право защищать в свою жизни и, в порядке самообороны, применить против него его собственное оружие. Зная, что он был за фрукт и как избивал жену, ни один суд присяжных не признал бы меня виновным. Не говоря уж о том, что единственный очевидец происшедшего был бы целиком на моей стороне.