Золотой дракон и воровка
Шрифт:
— Когда у тебя день рождения? — неожиданно поинтересовался дракон.
— Послезавтра. Мне исполнится восемнадцать, — ответила я и встретилась с заинтересованным взглядом Хэмграта. Он сидел в воздухе в виде человека, имитируя позу, словно он сидит в кресле: нога закинута на ногу, подбородок подпёрт кулаком. Кажется, я перестала следить за ним, когда надела брюки, чисто теоретически он мог видеть меня голой выше пояса.
— Извращенец, — оскорбила наглеца.
— Я не подглядывал. Я открыл глаза, когда ты вертелась, разглядывая себя, — поставил меня в известность Хэмграт. — Стало интересно, когда можно начинать подглядывать.
— Подглядывалки ещё не воскресли. Язык в пасть закатай, — посоветовала я дракону.
11
Хэмграт опять стал ящером, нависнув надо мной с полуоткрытой пастью.
— Воскресну и сожру тебя, мелкая пакостница, — грозно предупредил он меня, — в целях перевоспитания.
— Да кто тебя воскресит то? Нет такого дурака, — фыркнула я, глядя вверх прямо в пасть дракону. Призрачный язык облизал меня вдоль тела, скользнул обратно в пасть, и зубы смокнулись над моей головой.
— Мерзость какая, — дёрнулась я от отвращения. Хотя драконьих слюней на мне не осталось, но я почувствовала кожей колющий холодок от его языка.
— Хм, учти, буду облизывать тебя каждый раз, когда будешь хамить, — с удовольствием произнёс Хэмграт, и его язык снова скользнул по мне, щекоча меня неприятным холодком. Не сдержалась и снова передёрнулась.
— Гад чешуйчатый, — обозвала я дракона. Язык снова прошёлся по мне, заставляя волосы встать дыбом от отвратительных ощущений — словно скоблят по стеклу ножом.
— Жаль, вкуса не ощущаю, — огорчился дракон и превратился в Хэмграта. Нахмурилась, прожигая угрожающе взглядом Пожирателя душ. Как же он меня бесит, так и хочется вцепиться ему в глотку.
— Так-то лучше, дитятко. Молчание — золото, — проигнорировал мой многозначительный взгляд Хэмграт. — Родители не воспитали, значит придётся мне.
— А чешуйки не отвалятся? — съязвила я.
— Я же дохлый, — одарили меня дебильной невинной улыбкой. Приподняла бровь в недоумении.
— Дохлые не линяют, — пояснил он мне и спросил: — Спать будешь?
Посмотрела в небольшое окно чердака на улицу — медленно начинался рассвет. Спать, конечно, очень хочется, но раз уж я решила вызволить папеньку из беды, значит надо выдвигаться на кладбище.
— На кладбище пойду, — озадачила я Хэмграта. — Буду армию создавать, — заявила смело, окончательно добив логику дракона.
Пожиратель душ участливо положил мне ладонь на лоб, обдав его липким неприятным холодом, и сделал неутешительный вывод:
— Температуры нет. Значит это не бред от жара. Может сходим к лекарю-мозгоправу?
— Тебе не поможет, — мотнула я головой, чтобы избавиться от неприятных ощущений.
— Когда воскресну, первое что сделаю — выпорю тебя, — предупредил серьёзно дракон, убирая руку.
— Извращенец, БДСМщик! — намекнула я ему на запретные развлечения у тёмных, о которых слышала краем уха от папеньки. Он часто обзывал тёмных магов БДСМщиками и пояснял, что любят маги всякие дикие штучки в любовных утехах.
— Ты знаешь расшифровку этого слова? — внезапно заинтересовался дракон, и его зрачок стал вертикальным, а на щеках появилась золотая чешуя. Пожала в недоумении плечами и ответила:
— Кроме папеньки никто этого слова не произносил при мне. В книгах не искала.
— Странно, — задумался внезапно дракон. — Мы освободим твоего папеньку, — неожиданно выдал Хэмграт.
— И чем ты сможешь помочь, чешуйчатый дохлый маг? — съязвила я, с нескрываемым сомнением на лице разглядывая его прозрачную фигуру.
— Я буду кричать: «Давай, детка! Давай!», и махать хвостом, — он гордо поднял голову. — Два дебила — это сила! — гордясь собой, ответил он мне и вытянул руку в сторону, красуясь передо мной.
— Ты — идиот дохлый, — опустила я его… с небес на землю.
— Ты — злая девочка, — опечалился дракон. — Я не буду с тобой дружить.
— Угу, сердце твоё у меня, — намекнула я ему на жестокие превратности судьбы и положила его драгоценное сердечко в свою сумку, туда же закинула деньги Чёрного.
— Вот это было больно, — возразил мне Хэмграт. — Ты там с сердцем моим поосторожнее — оно у меня одно.
— Не боись — не сожру, — успокоила я дракона и смело выдвинулась к кладбищу. Хэмграт потащился за мной за неимением других вариантов. Всю дорогу перепирались, кто из нас умнее, он или я, сошлись на том, что я живее, он просто дохлый.
— Что это? — удивился дракон, увидев кладбище.
— Кладбище, — подсказала я подслеповатому дракону.
— Тут памятники Бобикам и Мурзикам. Мы что будем поднимать домашних животных? — возмутился Хэмграт.
— Я мёртвых людей боюсь, — поведала я правду дракону. — Поэтому выберем сейчас пару огромных пёсиков и пойдём на магов войной.
— Ооой! Упокойте меня обратно! — схватился за грудь Хэмграт, упал на колени и театрально взвыл. — Я не для этого воскрес!!! За что?!!!
— Ты ещё не воскрес, зря волнуешься, драконий артист, — погладила я его по голове в качестве утешения. Под моей ладонью я ощутила ледяной холод.
— Можно подумать нельзя повыделываться, — мгновенно успокоился Пожиратель душ и встал с колен. — Тебе всё равно никто не поверит, что сильный и умный дракон просил у тебя пощады на коленях.
— Мне поверят, — одарила его многообещающей улыбкой.
— Хм, — почесал затылок задумчиво дракон. — Похоже, я попал. Давай уже поднимай собачек, обязательно одну маленькую — они самые злые.
Покачала в недоумении головой. Потом мы еще минут двадцать спорили, кого же поднять из могилы. Остановили свой выбор на двух огромных псах: Оро и Пухе, и одной маленькой собачке Дине. Очень уж Хэмграт настаивал.