Золотой дракон и воровка
Шрифт:
— Странно, что ещё не поймал, — хохотнул Дэн. — Я бы сделал ставку на Сатану. Он такие фокусы с магией вытворяет, ни в сказке сказать, ни пером описать.
Уигл прожёг демона предупреждающим тяжёлым взглядом, намекая на то, что очень давно мечтает сломать челюсть одному самоуверенному наглецу сразу в двух местах.
— Пойдёмте в беседку, — предложила всем Марина, — будем разбирать подетально кто-что успел сделать за последнюю неделю.
Обсуждали мы новое дело долго.
За последний год я и Хэмграт после эпичного изгнания нас из мира драконов поселились на Рогентаре, наводя ужас на местное население. Правда к нам быстро привыкли, а потом и благополучно про нас забыли. Из мира драконов продолжали прилетать сообщения с угрозами, в которых Хэмграту обещали серьёзную головомойку и требовали сдаться немедленно родителям. В мире драконов восстанавливалась нормальная жизнь. На самом деле за Хэмгратом могли прийти и пленить, но пока никто не пытался вернуть бывшего правителя в его мир. Думаю, он всё-таки реабилитировался в глазах драконов или просто с ним не хотели связываться.
— Получается он охотится только на фей? — уточнила Марина, сдвинув брови к переносице и серьёзно задумавшись. Она машинально рисовала на бумаге, создавая схему, по которой действовал очередной маньяк в одном из миров. Именно его поиском мы и занимались. Демону пришлось втереться в доверие к местной элите, а Уиглу изображать бездомного и ночевать среди таких же несчастных, как и он. Я же проникла в ряды местных преступников и кошмарила их своим эксцентричным характером. Хэмграту пришлось оставаться молчаливым наблюдателем, его магия была слишком узнаваема во всех мирах.
А теперь немного о том, что произошло с нами после изгнания. Мы с Хэмгратом открыли детективное агентство, слух о котором прошёл по всем мирам из-за громкой славы Пожирателя душ. Поэтому без дела мы не сидели, терроризируя преступников. Хэмграт продолжал быть тем самым жутким Пожирателем душ, которым был раньше, доводя до обмороков мерзавцев и лишая их магии.
И как бы странно не звучало, я всё ещё не стала его женой. Ученицей была прилежной, но Хэмграт держал дистанцию, выжидая период моего взросления.
— Что будем делать? — спросил Дэн. — Я проверил всех, среди них нет того, кто похищает фей.
— У меня тоже пусто, — согласился с ним Уигл. — Среди бездомных точно нет похитителя.
— И у меня ничего, — выдохнула я. Пальцы Хэмграта скользнули по моей руке, и он осторожно переплёл их с моими.
— Нам нужна фея с маячком, — предложил он нам идею. — Я даже знаю, кого мы превратим в маленькую безобидную феечку.
— Что?! — удивилась я и почесала макушку. Он что решил меня выпустить на баррикады, прямо в лапы к маньяку. У него жар?
— Я буду феей, — произнёс спокойно он, а над столом нависла мёртвая тишина, даже бесцельно кружащая муха и та затихла от шока.
— Друг, ты не в себе, — вымолвил наконец-то Дэн. — Если притянуть за уши, на феечку ты, конечно, может быть и похож в своей ипостаси. Только вот на очень большую золотую феищу, при виде которой хочется бежать и плакать.
— Ты мне льстишь, — расплылся в коварной улыбке дракон. — Я буду злобной золотой феищей.
Сказано, сделано. Вернулись немедленно в мир, где орудовал феечный маньяк. Уж не знаю, какую магию применил к себе Хэмграт, но он превратился в маленькую страшненькую золотую фею и полетел соблазнять собой преступников. Нам же досталась от него поисковое заклинание и возможность слышать всё, что будет происходить.
Через пару часов утомительных песен Хэмграта о любви, мы готовы были убить его сами. Нет, пел он великолепно, но это был нескончаемый поток ванильных до одури мотивов, от которых Дэн порывался смотаться через портал по-быстрому к Марине Петровне и одолжить у неё пистолет, чтобы пристрелить недофеечку.
Когда на него наконец-то напали, мы выдохнули с радостью.
— Куда вы меня несёте, — завопил Хэмграт тоненьким голоском. — У меня клаустрофобия! — и тут же нам тихо добавил: — Приём! Приём! Меня похитили и посадили в стеклянную банку!
— Кому расскажи, что дракон сидит в банке, нас же засмеют, — ударился в отчаянии головой о дерево Дэн. Ангелия погладила его по волосам, успокаивая. А Хэмграт продолжал сводить уже с ума похитителя своими истеричными криками, словно у феи случился гормональный сбой.
— Да когда ты заткнёшься, — рыкнул взбешённо преступник грубым мужским голосом. — Тебя первую продам. Как раз вся партия собрана.
— Кому продашь? — тут же спросил дракон. Правильно — он в банке, что ему в ней сделается, можно рисковать жизнью. Покачала головой, продолжая слушать разговор.
— На чёрном рынке феи ценятся, — хмыкнул довольный похититель. — Покупатель убьёт тебя, чтобы использовать твою магию для исполнения своего сокровенного желания, — поделился он перспективами для феи.
— А это твоя хата? — поинтересовался Хэмграт. Возникло подозрение, что они переместились через портал. Мы не нашли в лесу никаких жилищ, пригодных для маньяка.
Кодовое слово дракон так нам и не говорил, продолжая тянуть время. Я уже начинала волноваться.
— Моя лавка на чёрном рынке, — усмехнулся преступник. — Через десять минут я избавлюсь от тебя.
— А остальные феи где? — нагло поинтересовался дракон.
— В шкафу, — бесхитростно делился информацией похититель.
Хэмграт ещё минут десять выносил последние мозги негодяю. Было слышно, как хлопнула дверь, и кто-то поздоровался с нашим маньяком.
— Я готов, — произнёс наш фей кодовое слово.
Мы открыли портал по маячку и дружно ввалились в тесную лавку, ошарашив своим появлением покупателя и похитителя. Мужчины уставились на нас озадаченными взглядами. В руках одного из них была банка. По стеклу поползли трещины и стекло посыпалось на пол, порезав его кожу. Между мужчинами возникла жуткого вида фея, выше человеческого роста и с огромными прозрачными крыльям, как у мухи.
— Устала я в банке, — мужским басом пробормотала недовольная феища, шмыгнула носом и вмазала волшебной палочкой сначала одному по темечку, а потом и второму. Оба мерзавца закатили глаза и завалились на пол.
— А нас зачем звала, — уточнил ехидно Дэн, — феища?!
— Вы же, как свидетели, склонные к справедливости, не будете клеветать на бедную феищу и расскажите, что они надо мной издевались? — поинтересовался Хэмграт и почесал палочкой себе спину в районе крыльев. — Чешутся, — пожаловался он, поймав наше общее недоумённое настроение.