Шрифт:
Глава 1. Путешествие из федеративной Беляевки в районный центр
На другой день, ближе к обеду, друзья шли по пыльной просёлочной дороге в Тарасовку - ближайший населённый пункт с вокзалом. Тарасовка была примерно в восьми верстах от первой Беляевки.
Фунтик, склонив голову, на ходу вошкался с брючным замком, дёргая туда-сюда собачку. Окончательно доломав его, выпустил наружу футболку, отчего стал похож на босяка, что было приличнее, нежели на сексуального маньяка.
Слева, на пригорке, вдали от мирской
Жульдя-Бандя, с хитринкою в глазах посмотрев на кореша, запел:
– А смерть нечаянно нагрянет, когда её совсем не ждёшь. Только в могиле ты сможешь обрести настоящее упокоение. Фунтик, а ты хотел бы, чтобы тебя похоронили на деревенском кладбище?
Дружок пока такого желания не испытывал, даже если бы его похоронили в мавзолее.
– Очень, - съязвил он, - но только после тебя.
– Тишь, покой, благодать, экологически чистый воздух, - принялся уговаривать товарища Жульдя-Бандя.
– Никто не станет выкапывать твои косточки, чтобы на месте одного мерзавца похоронить очередного…
Фунтик оросил лицо неподдельной злостью:
– Жулик, за метлой следи!
– Ну не хочешь, так не хочешь. На нет и суда нет. Никто не неволит. Смерть - личное дело каждого, - Жульдя-Бандя приостановился.
– А я нисколько не жалею о том, что мы покинули сороконожку здесь, на краю земли, вдали от цивилизации, - он сиял, как колорадский жук, попавший на поле молодого картофеля.
– Прекрасные люди, весёлая свадьба, - он хихикнул, вспомнив удивлённый испуганный лик хуторского шута Хомы после феерического взрыва уборной.
– Для сюжета не хватало только драки.
– А ты хотел, шоб казачьё набило тебе рыло и расписало под хохлому?
Друзья стали делиться впечатлениями о свадьбе, украшая свои похождения ложью. Особенно в этом преуспел одесский фармазон, которому соблаговолили отдаться «три девицы», исключая, естественно, мамашу.
– А ты знаешь, шо я подумал?
– Не знаю, - признался Фунтик, улыбаясь потугам дружка говорить на одесском наречии.
– А начнём-ка мы свою гастроль, наверное, с Иваново, - Фунтик недоумённо посмотрел на кореша.
– Тебе не нравится Иваново? Иваново - город невест. Там невест - во!
– Жульдя-Бандя провёл большим пальцем по шее ниже подбородка.
– Там невеста на невесте и невестой погоняет!
– А почему не с Ашхабада?
– вполне резонно подметил Фунтик, полагая, что тому вновь взбрела в голову очередная дурь. Он, непонятно почему, прибавил шаг.
Дружок улыбнулся:
– Не торопись, а то успеешь. Куда спешить - такой жара, - он остановил взгляд на полевой мыши, волочащей через дорогу стебель зрелой пшеницы.
– Маленький мишка, на четыре ношка.
Фунтик равнодушно посмотрел на грызуна. Жульдя-Бандя рассказал дружку историю про маленького мишку, происшедшую на Стойле, ничуть не привирая, что искренне его рассмешило.
– Холодные, злые и неуравновешенные питерские бандюки, мой друг, не терпят гастролёров. Хотя их не приветствуют и в Сыктымкаре, - собеседник многозначительно улыбнулся, заменою одной буквы обезобразив столицу целой республики на северо-западе империи.
– Вы, немногоуважаемый гражданин Фунтик, даже не представляете масштабов предприятия, в котором я назначаю вас своим первым замом, - Жульдя-Бандя похлопал кореша по плечу: торжественно и многообещающе, в соответствии с занимаемой должностью.
– Зато я представляю, шо будет потом!
– заместитель улыбнулся, снимая с плеча руку шефа.
– Не вешайте носа, гражданин Фунтик, все там будем!
– обнадёжил дружок, весело помахивая саквояжем.
– Подумаешь, на одну сволочь станет меньше.
Фунтик остановился с печатью недоумения на лице, с тем чтобы прояснить - на какую.
– Ты кого имеешь в виду?
– Себя, конечно. А ты за кого подумал?!
– Жульдя-Бандя, оставив хитринку на лице, продолжал: - Судьба способна любого, в одно мгновение, разжаловать в покойники. Смерть, мой юный друг, - это единственный и, возможно, самый удачный выход из жизни.
Фунтика такой выход нисколько не воодушевлял, и он кисло, будто сосал дольку лимона, улыбнулся.
– Мы устроим в Питере такой «кардабалет», шо никто не поверит, шо такова натворили двое простых советских парней..- Фунтик, ранее не подозревавший о том, что он простой советский паренёк, улыбнулся.
– А Ашхабад оставим на дэсэрт, - Жульдя-Бандя заменил в последнем слове «е» на открытое «э», с претензией на нечто французское, хотя для этого не хватало пресловутого прононса, - потом - Сочи, море, круизный лайнэр, темпераментные грузинки…
– С небритыми ногами, - Фунтик хихикнул.
– А лайнэр я тебе подарю на день рождения.
– Спасибо.
– Не стоит благодарности - так, пустячок, - щедрый дядя театрально взмахнул рукой.
– Поменяем имидж, - Фунтик мечтательно закатил глаза, удивляя дружка своими энциклопедическими познаниями, подразумевая, вероятнее всего, смену специализации.
– Предварительно было бы неплохо поменять носки, - напомнил товарищ, поскольку сие мероприятие следовало бы провести безотлагательно.
Слева, в заброшенном саду паслось стадо овец. Фунтик устремил туда взор:
– Жулик, гля, бараны пасутся.
– Это не бараны, это овцы, – пояснил Жульдя-Бандя, - а бараны их пасут.
– Умник, мать твою, - в сердцах выругался кореш.
Вдалеке робкий июньский ветерок закрутил столбом дорожную пыль.
– Смерч, - Фунтик пустым безразличным взором посмотрел туда.
– Смерчонок, - уточнил Жульдя-Бандя, пнув ногой по прошлогоднему кусту перекати-поля, который колобком покатился по дороге.