Золотой лотос
Шрифт:
— Что есть благо? Когда-то мой отец посмел вступить в спор с судьбой. Для моего блага, он обрек меня на невыносимое существование в страшной пустыне. Для моего блага, он хотел лишить меня дочери. Но человеку не дано знать, что есть благо. Судьба страшно отомстила ему, погрузив в безвременье, отняв у него все, что он так любил и возвысив меня. Теперь приходишь ты и толкуешь мне о благах моей дочери, глупая девчонка?
Тьма сгущалась и становилась все плотнее. Нази дышала с трудом, она чувствовала, что тьма скоро вытеснит весь воздух и ее ждет смерть от удушья. Разгони тьму, не дай ей поглотить себя, не сгибайся перед ней. Чей это голос? Она просто бредит. Никто ей не поможет, только от нее зависит
— Куки, ты как тут очутилась? Неужели ты умерла? — Нази была рада и не рада видеть кошку.
— Пфф. Еще чего придумала, я вовсе не твоя кошка. Я всего лишь принял образ, понятный и узнаваемый, чтоб не пугать тебя понапрасну.
— Чего? Ты не Куки? И ты умеешь разговаривать? — вот это новость, хитрая кошка. Нази всегда подозревала, что Куки прекрасно ее понимает. Теперь оказалось, что кошка умеет говорить. Возможно, это место так влияет на Куки, хорошо, если она не умерла, а просто нашла Нази и хочет ей помочь.
— Глупая девчонка. Хорошо, можешь считать меня своей кошкой, это ненадолго, как-нибудь переживу. Надо сказать — ты правильно расценила мое появление. Я хочу помочь тебе. Взамен — ты отдашь мне этот яркий цветок — ему не место здесь. Сама же останешься в темноте и будешь блуждать тут бесконечно, пока не высохнешь и не превратишься в тень. Ты согласна?
— Разве у меня есть выбор?
— Пфф. Тогда говори, зачем явилась, что мне сделать для тебя?
— Сделай так, чтобы ветер перестал, чтобы Лорен лишилась власти и обрела покой. Пусть прекратится шторм и люди вернутся в свои дома.
— Ой, много просишь. Ветер подвластен Лорен, только она может приказать ему утихнуть. Лишить ее власти невозможно, но Лорен сама может отказаться от обретенной силы.
— Меня Лорен не послушала, отправила сюда. Думаю, не случайно, ты знаешь, кто отец Лорен?
— Лучше тебе этого не знать, чтоб беду не накликать.
— Я уже давно в беде, разве ты не заметил? — Нази слабо рассмеялась. Она чувствовала, как с каждым словом силы покидают ее — не стоит медлить. Или соглашайся или я пойду дальше и унесу цветок с собой.
— Нет. Так не пойдет. Я выполню твои желания, отдай мне цветок.
— Сначала выполни. Цветок тебя будет ждать здесь, ведь мне некуда деваться. Я обречена.
Кошка недовольно фыркнула и исчезла, оставив девушку наедине с тьмой.
— Ты видел это? Что скажешь?
— Какой-то ураган или тайфун, я не особо разбираюсь в этом. Это точно то место, вы не напутали с координатами?
— Ничего мы не напутали, походу это продолжается уже не первый день. Как ты думаешь, что в эпицентре?
— Есть снимки? Я без понятия, но интересно было бы взглянуть.
— Поток воздуха слишком плотный, зонду не прорваться — унесет.
— У нас ведь есть специальная аппаратура, чтоб заглянуть в эпицентр?
— Надо настраивать, а смысл в лишней работе? Ну ураган, торнадо или как это называется на этой планете. Нам то что? — Холмс устало потянулся в кресле — когда мы уж свалим отсюда.
— Не начинай. Готовь аппаратуру, надо выяснить, что скрывает этот тайфун.
Холмс махнул рукой и вышел. Бесполезно спорить с капитаном. С недавнего момента, Холмс стал подозревать, что капитан совсем помешался, он уже намекал Кристи, что неплохо бы обследовать
— Ты чего тут торчишь? — это Кристи появилась в коридоре и сразу налетела на него с вопросами.
— Да так, шел по делам и задумался. Мы тут снимки интересные получили. Помнишь выброс энергии и пожар на корабле. «Золотой лотос» почти не пострадал, но мы засекли координаты и решили проверить откуда шел удар. Планета то дикая, странно все это. Не находишь?
— Что-то удалось выяснить? Не тяни кота за хвост. Раз уж решил поделиться информацией.
— Пока информации мало. Какой-то ураган или тайфун кружится как заговоренный на одном месте. Надо выяснить, что это за место, вот соображаю, как бы половчее это сделать.
— Когда выясните — сообщите команде? Или хотя бы мне?
— Тебе то зачем? Как там твой объект поживает? Все ягоды собирает в лесной глуши? Пора бы в гости на чашку чая наведаться. Как считаешь? — Холмс усмехнулся, глядя как насупилась Кристи.
— Она опять пропала. Надеюсь, ненадолго и скоро объявится.
— Если ты соберешься к ней в гости, прихвати меня в этот раз. Пора нам познакомиться.
Глава 23
Сергей уже не помнил, когда прозвище Холмс приклеилось к нему. Зато отлично помнил обстоятельства тому предшествующие. С первого класса, он учился в школе-интернате. Оба его родителя работали метеорологами в Антарктиде. Как только он пошел в школу, мама отдала его в интернат и уехала к отцу на станцию. Они прилетали в каникулы и проводили с ним неделю. В другое время, Сергей их видел только по скайпу. Однажды, в яркий весенний день, когда они всем классом играли в футбол на стадионе, его вызвали к директору. Каждое мгновение этого дня хорошо запечатлелось в его памяти, вот только он не может вспомнить точно сколько ему было лет на тот момент. Может восемь или девять.
В кабинете директора всегда пахло кофе и ванилью, у Сергея этот запах ассоциировался с праздниками и домом. Кофе он пил только дома, когда приезжали родители — это и был праздник независимо от времени года и дней месяца.
— Сережа, мне очень жаль, у меня плохие новости.
В первый момент, он решил, что родители не смогут приехать и забрать его на весенние каникулы, но все оказалось хуже. Родители пропали. Пропали все работники станции, ни трупов, ни их следов не могли найти.
— Что это значит? Это значит они живы? — Сергей был так ошарашен этой новостью, что яркий весенний день в окне, показался ему нарисованной картинкой. Все казалось неправдой, глупой шуткой. Розыгрышем.
— Нет, мой мальчик. Их долго искали, но никаких следов. Это очень странно, я понимаю, что ты чувствуешь.
Ну, это вряд ли — подумал Сергей. Как такое можно понять, ведь даже эксперты ничего не понимают. Чувства у него как отключились с этого момента. Иногда он был рад этому, иногда это ему мешало. Ведь он не хотел выделяться, ему приходилось иногда изображать радость или печаль. Это его тяготило временами. Ведь для мальчика нетипично иметь такое бесстрастное лицо. Если чувства отключились, то мозг его напротив был настроен на работу. Целый день он делал вид, что такой же как все, а ночью мучительно размышлял, куда могли деться родители. Он не хотел смиряться с их смертью, он упорно считал их живыми. Как-то раз он решил поделиться своими мыслями с другом Никитой.