Золотой мираж
Шрифт:
– Плохая летом дорога, – согласился Засекин.
– Ты, дед Николай, навещаешь брата?
– Бываю.
– Скоро собираешься?
– Послезавтра поеду.
– Вот человека, Сергея Ильича друг, можешь с собой взять?
– Чего ж не взять, пожалуйста. Только ехать верхами. – Конюх вопросительно посмотрел на Зимина: дескать, приходилось верхом ездить? Зимин немного умел.
– Тогда, дед Николай, привезу Андрея Андреевича к тебе послезавтра утром, – сказал сержант.
– Привози, чего ж...
В Пихтовое возвратились затемно.
Нетесов сидел в неярко освещенном дворе за
– Чудесное превращение одного в другое, – засмеялся Зимин.
– Да. Откуда что берется, – Нетесов со сдержанной улыбкой покачал головой.
– А вообще объяснимо, – Зимин посерьезнел. – Люди устали от будней, хочется необыкновенного. Сами себе придумывают чудо.
– Возможно, – сказал Нетесов. – Ну, а вы? Какой клад на Орефьевой заимке нашли?
– А-а, – Зимин махнул рукой. – Никогда бы не поверил, что там бой шел, если б еще Мусатов не рассказал.
– У Мусатова были?
– Были.
– И как тебе старик?
– Нормально. Только он, по-моему, обижен, что внимания к нему теперь меньше стало.
– Да нет, – возразил Нетесов. – Славы и почета ему пока хватает. По нашим временам особенно. Тут другое.
– Что?
– Сам не знаю толком. Кажется, больше всего злится, что выступать, как прежде, не может.
– Не зовут?
– В том и дело, зовут. Отказывается. После одного случая. Неприятные были минуты для Калистратыча. Выступал перед школьниками месяцев семь-восемь назад, рассказывал о Гражданской, и тут одна наша старая учительница встала и оборвала его. Сказала, что стыдно ему должно быть в его возрасте лгать, тем более детям.
– Что она имела в виду?
– Не уточняла, сразу ушла. Но что-то она знает про Калистратыча такое... – Нетесов бегло посмотрел на часы. – Анна Леонидовна– дочь священника Соколова. Той церкви, где мы были сегодня.
– Серьезно?
– Вполне.
– Дед Мусатов называет его активнейшим участником банды полковника Зайцева.
– Я бы теперешним мусатовским воспоминаниям не шибко доверял. Но его хвалят в губернской газете тех лет. А поп Соколов фигурирует в числе убитых вожаков банды.
– А что, церковь
– Нет, про старообрядчество – это чушь, для страшноты, так сказать, – Нетесов бегло посмотрел на часы. – А остальное – я бы не сказал.
– Тем не менее его дочь обвинила Мусатова во лжи?
– Да. И вся штука в том, что я честнее и порядочнее Анны Леонидовны человека не знаю. Вот так.
– Спросил бы у нее.
– Хм. – Нетесов усмехнулся. – Мне как раз сложнее, чем другим, заниматься этим. Думаешь, поймут меня? Начальник уголовного розыска выясняет, не искажает ли чего в рассказах детям о старине почетный гражданин города, герой Гражданской войны Мусатов, и в чем его обвиняет учительница-пенсионерка Непенина? Но главное, будет ли ей приятно? Я ведь у нее еще и учился...
– Она в Пихтовом живет?
– Жила. Сейчас снова уехала. К внуку.
– Это где?
– Недалеко. Шахтерский городок. Два часа езды электричкой. – Нетесов обернулся, заслышав шаги жены.
Полина подошла с термосом и свертком в руках. Тут же как раз «уазик» с брезентовым верхом остановился на дороге перед домом.
– Все, мне пора, извини.
Нетесов живо поднялся, взял из рук жены сверток и термос.
– Секунду, адрес учительницы? – торопливо спросил Зимин.
– Полина знает, они вместе работали. – Нетесов быстро зашагал к машине. Хлопнула дверца, и «уазик» помчался по асфальту в темень августовского позднего вечера.
Первая электричка в шахтерский городок отправлялась в шесть, а в девять Зимин уже видел перед собой Анну Леонидовну Непенину. Старческое ее морщинистое лицо, обрамленное седыми гладко зачесанными волосами, светлело в полумраке просторного коридора квартиры.
Зимин назвался, сказал, что из Пихтового, Друг Сергея и Полины Нетесовых, прилетел из Москвы навестить их, и что они с Анной Леонидовной коллеги: он тоже преподает – историю в институте будущим авиаторам. Старая учительница провела его в гостиную с высоким лепным потолком и круглым столом посередине, пригласила садиться.
– Анна Леонидовна, вчера я услышал одну историю или легенду, – начал Зимин, – про клад в районе станции Пихтовой.
Он сделал паузу, ожидая подтверждения или отрицания. Хозяйка, севшая по другую сторону стола, промолчала. Поневоле пришлось продолжить:
– После Гражданской чоновцы разбили отряд белых у Орефьева озера, взяли несколько десятков килограммов серебра и золота. Я встречался с участником того боя Егором Калистратовичем Мусатовым, пытался выяснить, не является ли захваченное частью клада.
Зимин не мог не заметить, как от одного упоминания фамилии пихтовского ветерана Непенина поморщилась.
– А потом я услышал, что не так давно вы обвинили его публично во лжи на выступлении его в школе. Причем так на него подействовало, что он с тех пор избегает встреч...
– Он не выступает больше? – спросила хозяйка квартиры. В голосе ее проступило волнение, и выражение торжества возникло на лице.
– Отказывается. Говорит: иные времена, никому не нужно.
– Да, времена иные, – задумчиво сказал Непенина. – Жалко, я не договорила тогда. Струсила: выскажу все – и упаду, не встану. И жалко, никто после не приехал, не спросил...