Золотой остров
Шрифт:
— Много прелюбопытных вещей, — последовал ответ. — Во-первых, на кораблях полным-полно прекрасно вооруженных солдат.
— Не очень обнадеживающая новость, — мрачно заметил Сигвер.
— Другие будут еще хуже, — «обрадовал» его князь, — ибо, на мой взгляд, солдаты не самая большая проблема из тех, с которыми нам, по всей видимости, в самое ближайшее время придется столкнуться. Ведь кроме них, на кораблях полным полно жрецов Сатха, среди которых, кстати сказать, я заметил своего старых врагов Тутарха и Чикаро, с которыми давно мечтаю встретиться на узкой дорожке.
— Полагаю, что тебе очень скоро представится такая возможность, — заметил Кулл. — И тогда ты сможешь посчитаться с ними за все.
— Надеюсь, — молвил ему в ответ Аринандо.
При этом зарфхаанец улыбнулся столь демонической улыбкой, что даже могучему атланту от нее сделалось как-то неуютно.
— Надеюсь, твои плохие новости на этом закончились? — спросил он.
На что князь, сокрушенно покачав головой, с нескрываемым сожалением произнес:
— Боюсь, что нет. Осталась самая, на мой взгляд, плохая. Среди жрецов Сатха я заметил людей в черном, как две капли воды похожих на тех, что напали на нас ночью около трактира.
— Ты не ошибся? — быстро спросила у него Арона. — Это точно они?
— Без сомнения, — вздохнул маг. — Я узнал их по рукоятям мечей. Но и это еще не все. Среди этих в черном особо выделяется один с золотым обручем на голове. По-моему, он командует всем этим сборищем негодяев из двух миров.
— Как он выглядит? — снова спросила Арона.
По ее лицу было видно, что девушка сильно обеспокоена.
Аринандо, как мог, описал:
— Рост выше среднего. Очень широкие плечи, властный взгляд. Возраст точно определить довольно сложно. В общем, он еще не стар, но уже и не молод.
— Так и есть, — вздохнула Арона.
— Тебе знаком этот человек? — поинтересовался у нее Кулл.
— Боюсь, что да, — с тяжким вздохом ответствовала ему девушка. — Этого человека зовут Тунгар. Он главный советник и правая рука самого императора.
— Вот как? — усмехнулся Кулл. — Интересно, что он тут делает?
— Наверняка, собирается со мной покончить, — грустно улыбнулась Арона.
– После того, как его люди потерпели поражение у того трактира, Тунгар, наверное, решил взять это дело в собственные руки.
— Он отчаянный человек, — заметил Аринандо.
— И к тому же считается самым лучшим воином во всем Тамульгаре, — добавила девушка. — О нем ходят настоящие легенды. А его имя наводит ужас на целые народы.
— Надеюсь, мне удастся свести знакомство с этим интересным типом, — мрачно произнес
Кулл голосом, не предвещавшим Тунгару ничего хорошего. — Посмотрим насколько эти легенды похожи на правду.
— Даже тебе я бы посоветовала держаться от него как можно дальше, — очень серьезно молвила девушка. — Ведь Тунгар не только отличный боец, но и могущественный чародей, владеющий смертоносной магией.
— Ничего, — ободряюще улыбнулся ей атлант. — Мне уже приходилось не раз иметь дело с самыми разными магами и колдунами. И всякий раз это неизменно приводило к их гибели. Ибо честная сталь всегда оказывается лучше и надежнее любого, даже самого изощренного колдовства.
Однако взгляд девушки, несмотря на это его заверение, по-прежнему особой уверенности и оптимизма не выражал. Ведь магия, как и прочие сверхъестественные вещи, всегда внушает обычным людям трепет. И Арона, несмотря на всю свойственную ей отвагу, не была тому исключением.
Между тем, Сигвер вновь обратился к Аринандо с вопросом:
— Не знаю, как другие, а лично я так и не понял, почему трясло весь корабль, и откуда взялись эти вспышки?
На что Аринандо ответил:
— Находящиеся на галерах жрецы Сатха, видимо, почувствовали, что я за ними наблюдаю, после чего сразу же поспешили атаковать меня с помощью своей магии. Однако, предвидя сей поворот событий, я приготовил для них нечто такое, что им, наверняка, не понравилось. Магический поединок получился скоротечным, но мне все же удалось отразить их атаку. Так что можете теперь быть уверены: если они попытаются сунуться еще, я надеюсь найти на них управу.
Несмотря на оптимистичный тон, которым были произнесены эти слова, всем присутствующим было отлично видно, чего стоила молодому магу эта его небольшая победа. Он нетвердо держался на ногах и был бледен, словно выходец с того света.
— Колдовали только жрецы? — спросила у него Арона. — Воины в черном им не помогали?
— Кажется, нет, — ответил Аринандо. — Нас пытались достать люди Тутарха. А чужаки, по-видимому, выступали только как зрители.
— Меня это нисколько не удивляет, — молвила девушка. — Тунгар (а в том, что это именно он, я почти не сомневаюсь) всегда славился как человек осмотрительный и осторожный. Ни на миг не забывая об участи тех пятерых его людей, которых мы убили, он решил посмотреть на что мы способны, прежде чем начать действовать самому. Наверняка, император велел ему избавиться от меня во что бы то ни стало. А раз так, он рано или поздно все равно нанесет удар, но прежде хорошенько все подготовит, чтобы действовать только наверняка.
— Что ж, пусть попробует, — мрачно улыбнулся Кулл. — Посмотрим, что у него из этого получится.
— Это страшный человек, — молвила ему Арона.
При этом в глазах девушки-воительницы отразилось нечто похожее на страх.
— Это мне хорошо известно, — продолжила она. — Ибо именно он командовал теми, кто уничтожил всю мою семью. Потом я, естественно, не раз пыталась до него добраться, чтобы отомстить. Однако из этого у меня так ничего и не вышло. Хуже того, многие из преданных мне людей, угодив в расставленные им ловушки, умерли страшной смертью: под пытками на алтаре бога Тьмы.
— Надеюсь, что с нами ничего такого не случится, — как можно более уверенно произнес Кулл, хотя от речей девушки ему, как и остальным слушателям, сделалось не по себе. — И в конечном счете, не мы, а он сам окажется в западне.
— Хотелось бы и мне разделить эту твою уверенность, — мрачно произнес Сигвер. — Хотелось бы, да не могу. Что бы ты там ни говорил, а простой человек не соперник тем, кто повелевает сверхъестественными силами. Даже один умелый маг являет собой огромную опасность для тех, кто, как мы с тобой, в колдовстве ничего не смыслят. Ну, а если их так много, как сейчас, тогда положение превращается в самое что ни на есть безнадежное.