Золотой песок
Шрифт:
– Вы должны получить под расписку вещи и ценности, – сказала она и, сняв телефонную трубку, быстро произнесла какой-то номерной код. Через несколько минут появился мрачный верзила в зеленом халате и молча положил на стол крошечный пластиковый мешочек с рыжей клеенчатой биркой.
Внутри лежал старинный золотой крестик и обрывок тонкой золотой цепочки. Крестик бы погнут и как будто оплавлен. Но сохранилось крошечное распятие, тисненые буквы «Спаси и сохрани» и инициалы «С.С.».
Крестик когда-то принадлежал Сергею Соковнину, который приходился Никите двоюродным прадедушкой. Не узнать эту вещь было невозможно. Никита никогда не снимал крест, из-за этого
Ольга Всеволодовна сжала крестик в кулаке. Юрий Петрович расписался там, где указал фиолетовый отманикюренный ноготь рыжей ведьмы. И в голове у него мелькнуло, что еще одна вещь, с которой Никита не расставался, должна была уцелеть при пожаре. Он хотел спросить, но передумал.
Наркотическое вещество, обнаруженное в банке из-под растворимого кофе, относилось к новому поколению синтетических препаратов. Называлось оно пси-лобицин и на территории России встречалось довольно редко.
В отделе по борьбе с наркотиками Леонтьеву сказали, что массового распространения этот самый псилобицин пока не имеет, а потому никаких специальных сведений, касающихся источников распространения, нет.
Как многие синтетические наркотики, псилобицин действует быстро и грубо. Привыкание почти моментальное, достаточно одной, максимум двух доз. Через неделю регулярного приема развивается слабоумие. В мозгу и в центральной нервной системе происходят необратимые изменения. Смерть может наступить в любой момент от малейшей передозировки.
Псилобицин хорошо растворяется в воде, еще лучше в спирте. Доза, равная десяти миллиграммам, может быть использована как быстродействующий яд, относящийся к группе так называемых функциональных, то есть поражающих преимущественно центральную нервную систему.
– Сто грамм псилобицина – это примерно тысяча долларов, – сказала капитану Леонтьеву эксперт из отдела по борьбе с наркотиками.
"То есть одна пятая гонорара, который получает сегодня недорогой киллер, – уточнил про себя капитан. Конечно, с киллерами обычно расплачиваются живой валютой. Но всякое бывает. А если убийца одноразовый, к тому же сидит на игле, то вполне разумно вручить ему такой вот скромный аванс. Однако если он и правда одноразовый, то его, вероятно, уже нет на свете. То есть искать Антосика просто не имеет смысла?
Но, с другой стороны, серьезный профессиональный убийца не стал бы селиться в соседнем подъезде, а если бы и поселился на некоторое время, то уж точно не стал бы там держать оружие и наркотики. Впрочем, если учесть, что на самом деле никаких твердых законов и правил в этой работе не существует и в конечном счете большинство наемных убийц остаются самоучками, то вся логическая цепочка рассыпается".
Он понял, почему так взвинчен. Впервые за его недолгий оперативный век ему пришлось всерьез заниматься совершенно латентным убийством, жертвой коего стал не бандит и даже не бандитствующий бизнесмен, а самый что ни на есть мирный, безобидный, очень талантливый человек.
Людей мирных и безобидных редко убивают таким изощренным способом, с инсценировкой. Для этого существует специальная порода киллеров, немногочисленная и дорогая. Их называют натуралистами. Они умеют убивать так, что смерть выглядет естественной и невозможно отыскать никаких признаков насилия. Их услуги стоят очень дорого…
И Леонтьев так глубоко задумался, что чуть не проехал нужную станцию, выскочил в закрывающиеся двери и сразу
Дверь открыла высокая, довольно полная брюнетка. Крупный, ярко накрашенный рот, выпуклые влажные глаза.
– Его убили, – сообщила она, громко и даже торжественно, едва капитан переступил порог, – я это знаю совершенно точно.
– Почему вы так думаете? – спросил Леонтьев снял плащ и повесил на вешалку.
– Тут нечего думать. Проходите. Присаживайтесь. Я вам сейчас все расскажу.
В квартире была идеальная, стерильная чистота. Ни пылинки. Было похоже, что здесь совсем недавно прошел евроремонт, мебели мало, но вся новая, не то чтобы дорогая, однако качественная, удобная, натуральное дерево. Капитан автоматически отметил про себя, что бывшая жена известного писателя, женщина одинокая и безработная, отнюдь не бедствует. Ну и ладно, ну и дай ей Бог.
– Тапочки наденьте, пожалуйста, – спохватилась хозяйка, когда он шагнул на лаковый светлый пол гостиной.
– Да, конечно, простите, – капитан вернулся в прихожую, снял ботинки, сунул ноги в мягкие тапки. Их было пар десять, не меньше, в специальном войлочном мешке, который висел в прихожей.
«Как в музее», – подумал капитан, усаживаясь в бархатное пестрое кресло у журнального столика.
– Курить у нас нельзя, – предупредила хозяйка, хотя он и не собирался, сигарет не доставал.
Она уселась напротив, окинула его холодным оценивающим взглядом, потом глубоко вздохнула, и лицо ее вдруг приобрело весьма печальное, даже жалобное выражение. В больших выпуклых глазах блеснули слезы.
– Это такое горе… – прошептала она, – вы знаете, мы давно разведены, но оставались очень близкими людьми.
– Да, понимаю, – кивнул капитан, – скажите, Гадина Ивановна, когда вы видели Никиту Юрьевича в последний раз?
– Я очень прошу меня не перебивать, – быстрым, одышливым шепотом произнесла она и подняла полную руку, как будто защищаясь, – сначала я все вам расскажу, что мне известно, а потом вы будете задавать вопросы. Мне так удобней.
– Пожалуйста, – кивнул капитан, – я вас слушаю.
– Я профессиональный психолог, знаю два языка, английский и французский, но не могу найти работу, – начала она, и в голосе ее теперь звучало нарочитое спокойствие, отдающее внутренней тихой истерикой. – В наше кошмарное время профессионалы никому не нужны. А у меня ребенок. У вас есть дети?
– Нет.
– Но вы все равно меня понимаете. Так вот. Я долго мучилась, пытаясь найти приличную работу, по специальности. Каждый раз неудачно. И вот три месяца назад мне предложили наконец вариант, который показался вполне приличным, а главное, надежным и долговременным. Организовывалась фирма, то есть не фирма, акционерное общество с ограниченной ответственностью. Торговля недвижимостью. Им, разумеется, был необходим психолог. В принципе психолог всем необходим, но не все это понимают. Кстати, тот факт, что они это понимали, вызвал у меня большое доверие. Мне предложили не просто должность. Мне предложили стать одним из совладельцев, то есть сразу приобрести часть акций, причем на очень выгодных условиях. Разумеется, у меня не было необходимой суммы, и быть не могло. Но возник вариант, который показался мне приемлемым, – она говорила монотонно и как будто спокойно, но, казалось, в любой момент может разрыдаться.