Золотой шар
Шрифт:
Чепухалин вспомнил свой подвиг со стратегической ракетой и неожиданно для самого себя покраснел. Хорош был бы я, если бы разбабахал Пентагон! — думал он. Одним махом изменил бы историю. Стал бы новым Геростратом в масштабе планеты. Здорово! Но видно, не судьба. А жаль, подумал он. Жаль. Хороший бы роман получился!
— А он еще и деньги дает, — отвлек его гитарист, разливая водку.
В качестве закуски у них была консервированная буженина и черный хлеб, а еще они хрустели огурцами и зеленым луком.
Держась за ребра и пошатываясь,
— Бросила меня?! Бросила! А чем я хуже? Чем? — и, кажется, плакал, размазывая слезы по мужественному лицу.
Чепухалин хотел с ним поговорить, чтобы он не мешал душевным разговорам у костра, но Ксения его остановила:
— Погоди, я сама.
И, выбравшись их теплых объятьев Чепухалина, подошла к Олегу. Чепухалин не без корысти прислушался.
— Ты ведь хотел этого? Хотел! И получил!
— Но я ведь… — примирительно забубнил Олег. — Я очень старался… все из-за тебя…
— Перестарался! Я таких не люблю. Больше ко мне не подходи.
— Ну и черт с тобой! — крикнул Олег. — Дайте водки! Сволочи! Гады! Сговорились против меня!
— Вот так всегда, — тихо пожаловалась Ксения. — Сплошные психи. Я так от них устала. Пойдем со мной.
Чепухалин был однолюбом. Любил Варвару. Добивался ее долго и нудно. Женщины обращали на него внимание только тогда, когда у него появлялись деньги. Он привык к такому положению вещей и не тешил себя иллюзиями. Да и где в гарнизоне эти иллюзии? В общем, капитан не был избалован женским обществом, но, памятуя обещание Гайсина, сообразил, что отныне будет покорять женские сердца направо и налево, только не знал еще, как. Впрочем, меня это устраивает, думал он. Я теперь горы сверну в области секса.
Ксения привела его к «уазику», внутри которого лежали грязные матрасы, распахнула заднюю дверцу и позвала:
— Иди сюда, иди… — а чтобы он не сомневался, расстегнула верхнюю пуговицу на штормовке.
И Чепухалин залез и сделал все, что она хотела — да так, что у «уазика» спустило последнее колесо, а руль отвалился. Чепухалин даже не подозревал, что «камбун» Гайсин поделился с ним вместе со всеми своими навыками и страшной половой силой.
Ебическая сила, подумал Чепухалин и уснул глубоким и долгим сном, а на утро отправился к Сидоровичу.
* * *
Иван Каземирович Сидорович сидел в погребе за деревней. Его охраняли десять отчаянных головорезов с наглыми мордами. Да и вся деревня была забита ими. Везде слышались анекдоты, главным героем которых неизменно был черный сталкер. Горели костры, в котелках варилась каша с тушенкой.
— Говорят, что черного сталкера можно разглядеть только через конское ухо.
— Тише ты. Еще обидится!
— Слушай анекдот! Бандиты поймали черного сталкера и окунули в колодец. Через минуту вытащили и спрашивают: «Есть бабло или хабар?» «Нет», — отвечает он им. Окунули еще раз, вытащили и спрашивают: «Есть бабло или хабар?» «Нет», — отвечает он им. Снова окунули, вытащили и спрашивают: «Есть бабло или хабар?» Он не выдержал: «Ну вы, мужики, блин, даете! Или дольше держите или глубже окунайте — вода мутная, ни хрена не видно!»
Все вежливо посмеялись, потому что слышали этот анекдот раз сто.
— А вот еще один. Слушайте. Один черный сталкер жалуется другому: «Брехня, что здесь радиация, я вот уже сто лет живу, и ничего!» Другой соглашается: «Да, брехня! Вот только что-то шерсть с хвоста стала слезать. К врачу, что ли, сходить?»
— Я еще один знаю. Идут по Зоне черный сталкер и салага. Вдруг черный сталкер шепчет салаге: «Иди тихонько к тому дереву». Салага вначале на цыпочках крался, потом на карачках, потом долго полз. Аж вспотел. Добрался и машет, мол, что дальше делать? А черный сталкер как заорет: «Брешут! Брешут, что здесь ловушка типа „аттракт“ была!»
Больше Чепухалин слушать не стал, не до того было. Только подумал, вот бы с этим черным сталкером познакомиться!
— О-о-о! — воскликнул Сидорович и вылупился желтыми-прежелтыми глазами. — Такая птица ко мне еще не залетала.
На коленях у него сидел здоровенный говорящий кот.
— Птичек я люблю, — облизнулся он и стал мыться, искоса поглядывая на Чепухалина.
— Я не птица, — поправил кота Чепухалин. — Я русский офицер.
В погребе пахло картошкой и прокисшими огурцами. Но, видно, у Сидоровича был такой жизненный стиль — прятаться по подвалам.
— Ну и прекрасно! — тут же согласился Сидорович и предложил: — Ротой командовать сможешь?
— Могу и ротой.
— А полком?
— И полком тоже.
— А дивизией?
— Дивизией — надо подучиться, — сознался Чепухалин.
— Молодец! — похвалил Сидорович. — Люблю честных людей.
— Молодец, — поддакнул рыжий кот, и из его глаз полетели зеленые искры.
— Дам тебе первую роту. Готовь своих людей минновзрывному делу.
— А чего взрывать-то будем?
— Да бронепоезд здесь должен пройти с хабаром. Добра на всех хватит. Лично тебе пять процентов. Считай, деньги нашел на улице.
— Пятнадцать, — поправил его Чепухалин.
В иные времена он поскромничал бы и согласился. Теперь у него был счет в банке. Чего там стесняться? Деньги липнут к деньгам.
— Ладно, — кивнул Сидорович так, словно делал одолжение, и щека у него дернулась. — Десять!
— Тринадцать, и точка!
— Больно много, — заметил говорящий кот.
— А не боишься чертовой дюжины? — спросил Сидорович.
— Волков бояться…
— Ну да… ну да-да… — согласился Сидорович и пожевал губами, пристально разглядывая Чепухалина. — Двенадцать — последнее мое слово.
— Договорились!
Они ударили по рукам.
— Да, и дом на время операции. Я женился. — Чепухалин обнял счастливую Ксению.
— Помню, когда я женихался… — начал кот.