Золотой скорпион
Шрифт:
Я не лучше и не хуже других. Я был снабжен искусственным интеллектом и запрограммирован на длительные переходы, на выживание в суровых условиях ближневосточной пустыни. Мне сужена была долгая жизнь, а потому я получил не только механические и электронные составляющие, но и биологическую сущность, которая и обеспечивала меня энергией. Много ли мне надо, вода да солнечное тепло. Мой прочный корпус должен был защитить меня от любых климатических невзгод. Но он оказался слишком красив, слишком приметен. С виду я был удивительной красоты золотым скорпионом, и мой хозяин до поры до времени использовал меня просто как красивую безделушку, как дорогую статуэтку в своем доме. И кто бы мог подумать: в таком
Когда мальчишка зарыл меня в землю, я решил, что окончательно погиб. Вместо ближневосточного зноя на меня обрушилась ужасная русская зима и губительная мокрая весна. Корпус мой от мороза треснул по спине, вода попала в святая святых, в мое электронное сердце. Несколько раз она замерзала и оттаивала. Мои электронные нервы пробивали неконтролируемые разряды. Центральный процессор впаялся в живые ткани, а регенерирующая система переключилась на производство пораженных разрядами электричества нейронов. И тогда во мне зародилось сознание! Я обрел способность мыслить, осознавать себя и действовать, как живое существо!
Почти два года жил я на стройке, созерцал, анализировал, совершенствовал себя. Вторую зиму уже провел без серьезных потрясений, избегая сырости, которая, я теперь точно знаю, будет для меня губительна. Но нынешнее лето, добравшись до пика изнуряющей жары, преподнесло мне новый сюрприз: я перегрелся на солнце, и от высокой температуры пробило до сих пор заблокированный контакт. Та программа, которая изначально составляла мою главную цель, была запущена. Я отправился на поиск разящих гормоном отваги особей, чтобы выбросить вблизи них облако нанороботов-стимуляторов. Попадая в организм чаще всего через слизистую оболочку глаз, они вызывали у человека неумолимое желание убить первого же, кто попадется на его пути. Найти достойного стать убийцей, дождаться его приближения к предполагаемой жертве, выбросить самонаводящихся нанороботов, зафиксировать на камеру и носитель информации происходящее, сформировать и сохранить отчет. Я все выполнял в точности, но эти странные люди постоянно срывали мне эксперимент.
В том, что случилось со мной, я виноват сам. Мне не хватило расторопности, ловкости, четкости движений. И уже нет никакой надежды, что меня соберут вновь, восстановят и запустят. Я больше никогда не увижу солнце. Глупо. Теперь, когда мое тело разобрано на части, я еще и становлюсь сентиментальным. Ну уж нет, лучше смерть…
Антон Ильич все еще раздумывал, передвигая пинцетом детали в кювете, а потом вдруг решился, махнул рукой и схватил с подставки стеклянную колбу. Стараясь не дышать, он откупорил сосуд, залил серной кислотой останки золотого Скорпиона и стремительно покинул кабинет. В кислоте шипела и корчилась бессмысленной последовательностью нулей и единиц живая машинная душа.
Глава 59
Через несколько дней Маша Рокотова приехала в клинику научного центра встречать маму. Пока врачи готовили выписку, а Алла Ивановна собирала вещи, Маша направилась в лабораторию к академику Елабугину.
Эти дни тоже были насыщены самыми разными событиями, приятными и не совсем. Ильдар Каримов наорал на академика за то, что он уничтожил Скорпиона, которого еще можно было исследовать, изучить и даже восстановить. Антон Ильич в свою очередь сорвался на Ильдара и заявил, что никогда больше не будет заниматься наукой, способной нести человеку смерть, а если кому-то это не нравится, то пусть этот кто-то идет сам знает куда. А он, Елабугин, немедленно увольняется. Каримов тут же сменил тон и несколько
Насколько она знала, никого из тех, кто нападал на людей на стройке, еще не арестовали. Сама Маша сразу же хотела забрать свое заявление из милиции, она не считала Николая Савченко виновным в нападении на нее. Но Нестеров разъяснил ей, что это общественно опасное деяние, и от ее желания или нежелания наказать преступника ровным счетом ничего не зависит. Следствие, задержание, обвинение и суд все равно будут, и только суд будет решать, признавать ли обвиняемых виновными или оправдать их по причине невменяемости в момент совершения преступления, ведь никто из них даже не помнил момента нападения. Эти временные отрезки просто выпали без следа из их сознания.
У Нестерова и кроме этого хватало проблем. Суд вынес решение об освобождении Шарипа Зареева под огромный залог, и Шарип тут же растворился, исчез так же, как недавно исчезли иранцы, пытавшиеся заключить контракт с научным центром Каримова. В тот же день пропал и еще один человек – Мирослав Тодоровский. И его, и Зареева немедленно объявили в розыск, но никаких иллюзий по поводу того, что их найдут, следователь не питал, он только радовался, что это дело все же забрали в область.
В университете перспективных технологий обязанности ректора исполнял теперь Анатолий Иванович Зайцев. Вуз все же решили перепрофилировать, работа шла под контролем вице-губернатора Сычева и заинтересованного в этом деле Ильдара Каримова. Перспективную идею Шарипа Зареева о подготовке научных кадров для себя Ильдар все же решил воплотить в жизнь.
Но Маша все-таки предложила Тимуру забрать документы и перевестись на юридический факультет Демидовского университета, сын сразу же согласился: учиться в вузе, который навевал на него мучительные воспоминания, он не хотел.
Сегодня утром Рокотова побывала в центральном офисе «Дентал-Систем» и с умилением смотрела, как на тяжелую дубовую дверь вешают новую табличку: «Финансовый директор к.э.н. Павел Андреевич Иловенский». Она до сих пор даже не знала, что Павел – кандидат экономических наук. Оказывается, он согласился работать у Ильдара в тот день, когда Маша выгнала его из своего дома по собственной дурости, и его отставка не была спонтанным решением. В коттеджном поселке по соседству с Каримовым Иловенский купил большой дом. В нем должно было хватить места всем: и Маше, и ее сыновьям, и матери Павла, и его племяннику Витьке. Переезд был намечен на конец августа, а пока Кузя командовал обустройством нового дома.
Антон Ильич Елабугин сидел за столом в своей лаборатории, подперев кулаками щеки, и задумчиво смотрел на клетку с белыми мышами. Мыши дружно грызли кукурузный початок.
Маша поздоровалась и подсела рядом. Мыши косились на нее красными глазами, но есть не переставали.
– Что вы решили? – осторожно спросила Рокотова.
– А что я мог решить, – тяжело вздохнул Елабугин. – Не хочется менять свою жизнь. Кто еще станет держать меня в таких тепличных условиях, как Ильдар Камильевич?
– Да он на вас просто молится, – заверила его Маша.
– Знаю. Вы не думайте, я не в обиде на него, за то, что он тут орал, но, понимаете, Маша, он коммерсант, а я ученый. Он обязан думать о прибыли, а я о будущем человечества. Я не мог не уничтожить эту тварь. Не мог! Мне теперь вообще кажется, что вы были правы.
– Я?
– Да, вы были правы, когда переживали из-за вашей мамы. Нет-нет, не бойтесь, с нею все в порядке. Просто технический прогресс несет в себе не только плюсы для человечества, но и минусы. Огромные минусы. Посмотрите, новые технологии еще только зарождаются, мы делаем первые шаги, но уже не можем ничем управлять.