Золотой телец
Шрифт:
Сбывали им похищенное золото охотно еще и потому, что платили они за один грамм золота в 2-3 раза дороже государственной закупочной цены.
Важность сохранности драгоценных металлов и камней настолько велика, что по инициативе МВД СССР было проведено совместное совещание коллегий нашего министерства и Министерства цветной металлургии СССР. В совместном решении были намечены меры по усилению борьбы с хищениями и профилактике их. В частности, в основных районах золотодобычи создавались с этой целью оперативные группы.
Например, в УВД Магаданской области такую группу возглавил старший уполномоченный ОБХСС классный профессионал своего дела А.И. Воротников.
В летний промывочный сезон 1971 года в ГУБХСС поступили оперативные данные о готовящемся неким гражданином "Н",
Проведя совместно с отделом БХСС области оперативные мероприятия, мы установили личность этого "Н": им оказался 25-летний житель одного из селений Назрановского района ЧИАССР Насыров, ингуш по национальности. Из оперативных материалов усматривалось, что он, работая на прииске разнорабочим, вступал в преступные связи с отдельными рабочими прииска, старательских артелей, скупал у них золото и вывозил его на родину с целью сбыта. Для вывоза похищенного золота он использовал в основном русских молодых людей и девушек за хорошее вознаграждение. Были установлены его многочисленные связи.
В результате успешно проведенной операции Насыров был задержан при попытке вылета из аэропорта Магадан в сопровождении молодой особы. Причем никаких вещей с собой у них не было, кроме небольшого «дипломата» у него и довольно толстой книги у девушки в руках. При осмотре одежды и этих вещей обнаружилось 2,8 кг золотого песка. В том числе 800 г — в книге: середина листов в ней была вырезана, и в углублении в небольших пакетиках было золото. Еще 2 кг — в капроновом чулке, по всей длине спрятанном под нижним бельем, как пояс. Было возбуждено уголовное дело.
Дальнейшая работа показала, что Насыров и в предыдущий сезон скупал золото, которое вывез на Кавказ и передал на хранение отцу.
Для проведения оперативно-следственных действий по месту постоянного жительства Насырова на Северный Кавказ я вылетел из Магадана вместе со старшим следователем УВД Магаданской области Шкельтиной и начальником ОБХСС Билибинского района Кузнецовым. Направлялись мы не в Грозный, а в столицу Северной Осетии город Орджоникидзе. Это не было случайностью. Бывая неоднократно до этого в ЧИАССР, я изучил, насколько это возможно, обстановку, да и оперативные материалы свидетельствовали о том, что там настолько развито «куначество», что не было уверенности — не помешают ли нам многочисленные родственники Насырова при проведении следственных мероприятий.
В Орджоникидзе я полностью посвятил начальника ОБХСС республики Л.Г. Тогоева, славившегося во всем регионе своей неподкупностью, во все обстоятельства предстоящего дела. Особенность любого горного селения состоит в том, что появление в нем незнакомого, постороннего человека молниеносно становилось известно всем и каждому. Поэтому наше появление в селении Насырова до обыска было исключено. Один из сотрудников Л.Г. Тогоева очень быстро установил, что нам требовалось. Предстояло разработать с учетом местных условий план производства обыска. Причем я отдавал себе отчет в том, что первый обыск мог и не принести желаемых результатов. Поэтому мы и решили действовать хитро и осторожно.
Двум сотрудникам МВД Северной Осетии было поручено пригласить отца нашего фигуранта к заместителю министра в город Орджоникидзе, то есть в соседнюю республику. Эти же сотрудники должны были визуально, не вызывая подозрений, осмотреть дом, хозяйственные постройки, как и чем огорожен дом и и т.д., потому что обыск мы хотели проводить только ночью и без шума.
Когда отца Насырова привезли и он вошел в кабинет, я увидел 70-летнего человека, заметно обеспокоенного в связи с вызовом, как он выразился, к большому начальству. Первые несколько часов я беседовал с ним один. Он говорил по-русски и все понимал. Очень удивился, что с ним беседует работник из Москвы. Трудная сложилась беседа, учитывая национальные особенности. Ему было сказано о задержании сына в Магадане с похищенным золотом и что со мной здесь находятся сотрудники милиции из этого города. Он пожелал их увидеть и удостовериться, что
В 24 часа местного времени мы выехали из Орджоникидзе на обыск. Обеспечивали это мероприятие по рекомендации МВД Северной Осетии несколько работников милиции в форме и около двадцати курсантов военного училища МВД, расположенного в Орджоникидзе. Взяли с собой и понятых — студентов юрфака. В селение въехали с потушенными фарами, без сигналов. Тихим ходом подкатили к дому, оцепили его ( все участники знали заранее, кто и что должен делать), поставили охрану у входа и выхода. Летние ночи (а было это в августе) на юге очень темны. Чтобы предотвратить возможный побег отца, приехавшего с нами, мы, не заходя в дом, проследовали с ним на приусадебный участок, миновав его, зашли на соседний ( все это время мне приходилось держать его под руку) и направились в дальний угол к какому-то сараю. Осветив его фонарем, старик показал место в одном углу: «Здесь!». Начали копать, углубились сантиметров на сорок — ничего… Старик очень нервничал и просил копать в других местах поблизости. В ход пошли щупы. Примерно минут через двадцать интенсивной работы удалось извлечь примерно с полуметровой глубины два завернутых в целофан мешочка. Предварительный осмотр на месте показал — желтый металлический песок. Зашли в дом, где старик по нашей просьбе объяснил жене, зачем мы здесь. Ему мы объяснили, что придется еще раз поехать с нами в Орджоникидзе для составления протокола и точного взвешивания золота. Предварительная прикидка на ручных весах показала примерно 5 с лишком килограммов.
Когда собирались покинуть дом после обыска, а старик попросил дать ему с собой что-нибудь перекусить, начался шум и плач. Никакие уговоры не действовали. И во избежание каких-либо эксцессов и попыток отбить старика, мы в считанные минуты выехали из селения. Но следователь, чуть задержавшись, объяснила жене, что мужа непременно отпустят и он вернется домой.
В Орджоникидзе, в кабинете начальника ОБХСС, где нас с нетерпением дожидались, мы на заранее приготовленных весах в присутствии все тех же понятых тщательно взвесили "добычу. Оказалось около пяти с половиной килограммов. Составили протокол о добровольной выдаче золота Насыровым-старшим.
После обстоятельного допроса отца Насырова, учитывая состояние его здоровья ( он был осмотрен по нашей просьбе врачом), следователь принял решение отпустить его, избрав мерой пресечения подписку о невыезде с места жительства. Ну, а Насыров-младший понес наказание в соответствии с законом.
… С июля 1978 года, после возвращения из длительной командировки в МНР, я был переведен в Управление внешних сношений МВД СССР на должность начальника отделения, а затем и отдела, и проработал в этой должности с продлением срока службы Министром до 1989 года. Таким образом, всего в органах внутренних дел страны я прослужил около 38 лет, из которых более 25 лет — в службе БХСС ( 27 лет в центральном аппарате министерства, в том числе 17 лет — по линии БХСС ) на конкретной оперативной работе. Приходилось заниматься обслуживанием и местной промышленности, и строительства, и транспорта, и жилищно-коммунального хозяйства. Но больше всего лет посвятил я организации борьбы с хищениями в системе золотодобывающей и золотоперерабатывающей промышленности, торговли драгоценными металлами и камнями.
Расскажу об одном из дел 1968 года. Поступила оперативная информация о том, что некий житель одного из селений Кубинского района Азербайджана, гастролируя по крупным городам СССР, скупал в ювелирных магазинах золотые изделия и драгоценные камни в больших количествах, предусматривая отдельное вознаграждение работникам магазинов «за помощь», а затем перепродает это ювелирам-нелегалам, зубным техникам и другим.
На места ушла ориентировка, чтобы усилили оперативную работу вокруг ювелирных магазинов.