Золотой Теленок (полная версия)
Шрифт:
– Автомобиль, – воскликнул он трубным голосом, – не роскошь, а...
В эту минуту он увидел, что председатель комиссии по встрече принял из рук подбежавшего мальчика телеграмму. Произнося слова: «не роскошь, а средство передвижения», Остап склонился влево и через плечо председателя заглянул в телеграфный бланк. То, что он прочел, поразило его. Он думал, что впереди еще целый день. Его сознание мгновенно зарегистрировало ряд деревень и городов, где Антилопа воспользовалась чужими материалами и средствами.
Председатель еще шевелил усами, силясь вникнуть в содержание
Наконец до председателя дошел смысл телеграммы. Он поднял глаза и увидел убегающего командора.
– Это жулики! – закричал он страдальческим голосом.
Он всю ночь трудился над составлением приветственной речи, и теперь его авторское самолюбие было уязвлено.
– Хватай их, ребята!
Крик председателя достиг ушей антилоповцев. Они нервно засуетились. Цесаревич пустил мотор и одним махом влетел на свое сиденье. Машина прыгнула вперед, не дожидаясь Остапа. Впопыхах они даже не сообразили, что оставляют своего командора в опасности.
– Стой! – кричал Остап, делая гигантские прыжки. – Догоню – всех уволю!
– Стой! – кричал председатель, адресуясь к Бендеру.
– Стой, дурак! – кричал Балаганов Цесаревичу. – Не видишь, шефа потеряли!
Адам Казимирович дернул рычаги. Антилопа заскрежетала и остановилась. Командор кувыркнулся в машину с отчаянным криком: «Полный ход!» Несмотря на разносторонность и хладнокровие, он не любил физической расправы. Обезумевший Цесаревич взял сразу третью скорость, машина рванулась, и в открывшуюся дверцу выпал Балаганов. Все это произошло в одно мгновенье. Пока Цесаревич снова тормозил, на Балаганова уже пала тень набегающей толпы. Уже протягивались к нему здоровеннейшие ручищи, когда задним ходом подобралась к нему Антилопа и железная рука командора ухватила его за ковбойскую рубаху.
– Самый полный! – завопил Остап.
И тут жители Лучанска впервые поняли преимущество механического транспорта перед гужевым. Машина быстро унеслась, увозя от справедливого наказания четырех правонарушителей.
Первый километр жулики тяжело дышали. Дороживший своей красотой Балаганов рассматривал в карманное зеркальце малиновые царапины на лице, полученные при падении. Паниковский дрожал в своем костюме пожарного. Он боялся мести командора. И она пришла немедленно.
– Это вы погнали машину прежде, чем я успел сесть? – спросил командор грозно.
– Ей-богу... – начал Паниковский.
– Нет, нет, не отпирайтесь. Это ваши штуки. Значит, вы еще и трус к тому же? Значит, я попал в одну компанию с вором и трусом? Хорошо! Я вас разжалую. Вы в моих глазах были брандмейстером. Отныне вы – простой топорник.
И Остап торжественно содрал с красных петличек Паниковского золотые насосы.
Покончив с этим делом, Остап познакомил своих спутников с содержанием телеграммы.
– Дело плохо! В телеграмме предлагается задержать зеленую машину, идущую впереди автопробега. Надо сейчас же сворачивать куда-нибудь в сторону. Хватит с нас триумфов, пальмовых ветвей и бесплатных обедов на постном масле. Идея себя изжила. Свернуть мы можем только на Гряжское шоссе. Кстати, это нам по дороге. Но до него еще часа три пути. Я уверен, что торжественная встреча готовится во всех ближайших населенных пунктах. Проклятый телеграф всюду понатыкал свои столбы с проволоками. Паниковский! Берегите свою черепную лоханку!
Командор не ошибся.
В первой же деревне им предложили остановиться. Цесаревич усилил ход. Несколько саженей за ними на неоседланной кобыле вяло скакал рослый веселый парень, по-видимому, деревенский милиционер, и что-то кричал.
Дальше на пути лежал городок, названия которого антилоповцы так никогда и не узнали, но хотели бы узнать, чтобы помянуть его при случае недобрым словом. У самого же входа в город дорога была преграждена тяжелым бревном. Антилопа повернула назад и, как слепой щенок, стала тыкаться в стороны в поисках обходной дороги. Но ее не было.
– Пошли назад! – сказал Остап, ставший очень серьезным.
И тут же жулики услышали очень далекое комариное пение моторов. Как видно, шли машины настоящего автопробега. Назад двигаться было нельзя, и антилоповцы снова кинулись вперед.
Цесаревич нахмурился и быстрым ходом подвел машину к самому бревну. Граждане, стоявшие вокруг, испуганно разбежались в разные стороны, ожидая катастрофы. Но Цесаревич неожиданно уменьшил ход и медленно перевалился через бревно. Когда Антилопа проносилась через город, прохожие сварливо ругали седоков, но Остап, обычно восприимчивый ко всякого рода оскорблениям, даже не отвечал.
К Гряжскому шоссе Антилопа подошла под все усиливающийся рокот невидимых покуда автомобилей. Едва только успели свернуть с проклятой магистрали и в наступившей темноте убрать машину за пригорок, как раздались взрывы и пальба моторов, и в столбах света показалась головная машина. Жулики притаились в траве у самой дороги и, внезапно потеряв обычную наглость, молча смотрели на проходящую колонну.
Полотнища ослепляющего света полоскались на дороге. Машины мягко скрипели, пробегая мимо поверженных антилоповцев. Прах летел из-под колес. Протяжно завывали клаксоны. Ветер метался во все стороны. В минуту все исчезло, и только долго колебался и прыгал в темноте рубиновый фонарик последней машины.
Настоящая жизнь пролетела мимо, радостно трубя и сверкая лаковыми крыльями. Искателям приключений остался только бензиновый хвост. И долго еще сидели они в траве, чихая и отряхиваясь.
– Да, – сказал Остап. – Теперь я и сам вижу, что автомобиль не роскошь, а средство передвижения. Вам не завидно, Балаганов? Мне завидно!
Глава седьмая
Овес и сено
– Объявляю военный совет открытым, – возвестил Остап.
Антилоповцы сидели вокруг костра, в стороне от дороги. Огонь бросал рваный свет на громоздкий корпус Антилопы. Черная преданная ночь заботливо следила за сохранением тишины и спокойствия.