Золотой треугольник
Шрифт:
Это лишь еще одна свеча, зажженная во тьме.
Иглы и тоник
Во всех странах, где наблюдается массовое распространение одурманивающих ядов, ведутся поиски способов излечения наркоманов. В Гонконге, например, существует принудительная лечебница Таи Лам, вмещающая до семисот больных-заключенных. В крошечной английской колонии с самым высоким в мире процентом распространения наркомании открыто также двадцать государственных клиник, где жертв героина лечат с помощью метадона. Число пациентов колеблется в зависимости от успехов
В последнее время полиции удалось разгромить большинство крупных гангстерских группировок. В сентябре 1979 года, когда борьба с наркотиками достигла апогея, число наркоманов, желающих прибегнуть к медицинской помощи, доходило до 800 в день. К сожалению, среди четырехмиллионного населения колонии всегда найдется достаточно предприимчивых людей, которые в погоне за наживой готовы пойти на риск и обновить прежние каналы контрабанды.
Наибольших успехов в борьбе с наркотиками на Дальнем Востоке пока что добились Китай и Вьетнам.
Раймон Дюк возглавлял в Сайгоне бандитскую шайку. Приговоры судов, куда его время от времени доставляли, не слишком его волновали, из камеры он в любой момент мог выйти на прогулку в город. Когда же тюремные нары ему надоедали, он просто-напросто не возвращался за решетку. Если ему не удавалось подкупить надзирателей, банда освобождала своего главаря силой. Но у Раймона Дюка была слабость: рабская зависимость от наркотиков.
— Когда мы задержали его после освобождения Сайгона, он презрительно смеялся и заверял нас, что не изменит образа жизни. Он не признавал новой власти и недооценивал нашу систему лечения, даже попав в лечебный центр «Фатима» неподалеку от Сайгона, ныне города Хошимина. «Фатимой» этот центр назвали потому, что первоначально там находилась церковь секты методистов — Fatima methodist church. Мы называем его школой, — рассказывал начальник вьетнамского управления по социальным вопросам Чан Зань Ча.
— Несколько месяцев, проведенных в школе, подействовали на Раймона Дюка. Впервые в жизни он оказался среди нормальных людей. Постепенно он уверовал в гуманную политику нашего правительства и в свою способность жить без наркотиков. Теперь он уже не помышляет о бегстве. В заведении, состоящем из бывших наркоманов, он возглавил самоуправляющийся коллектив и даже помогал нам в Сайгоне бороться с оставшимися на свободе уличными торговцами наркотиками. Причем мы его к этому не принуждали. Просто он решил, что необходимо всех наркоманов избавить от этой рабской зависимости.
— Разве предательство не противоречит «кодексу» преступного мира?
— Он больше не считает себя бандитом. Впрочем, он не выдавал торговцев полиции, а пытался убедить их бросить свое занятие, потому что оно вредит людям, — назидательно сказал Чан Зань Ча.
— В борьбе с наркоманией нередко оказывают помощь и родственники, даже обыкновенные прохожие на улице, — добавил Куэ, работник управления по социальным вопросам, эксперт по наркомании.
—
Перед освобождением Сайгона здесь было 150 тысяч наркоманов. 98 % из них — моложе 35 лет (0,5 % в возрасте до 14 лет, 82 % — от 15 до 25 лет, 16,2 % — от 25 до 35 лет). Статистика вскрывает не только социальные корни наркомании, но и ее зависимость от политической обстановки, а также показывает, какие социальные группы были особенно глубоко затронуты войной.
Поразительные результаты дало изучение образовательного ценза. Неграмотных среди наркоманов было всего 0,5 %. Чем выше уровень образованности, тем больше склонность к наркотикам (начальное образование — 18,2 %, полное среднее — 31,6, гимназическое и высшее — 49,7 %).
— Нам и теперь относительно нетрудно выявлять наркоманов. В основном они живут в больших городах и происходят из состоятельных семей. В деревне, где много неграмотных, наркотики почти неизвестны, — объяснял Чан Зань Ча.
Медицинское обследование позволило установить, как воздействует наркомания на распространение различных болезней: венерическими болезнями страдало 27,3 % подвергнутых осмотру наркоманов, кожными — 61,1, проказой — 1,05, малярией — 8, туберкулезом — 3 %.
Ужаснее всего статистика преступности. Наркотики — дорогое удовольствие, на их покупку требуется много денег, их не приобрести законным путем. Все обследованные наркоманы (100 %) совершали кражи. Тайной доставкой и продажей наркотиков занималось 40 %, грабежами и вооруженными нападениями — 50, разного рода мошенничеством — 100, контрабандой — 10, в убийствах участвовало 2 %. Стремление получить новую дозу наркотиков толкало людей на все новые преступления (а ведь у половины было высшее образование!).
— По нашему мнению, наркомания не медицинская, а скорее общественная, политическая проблема, — подчеркнул Чан Зань Ча.
— Сколько сейчас во Вьетнаме наркоманов? — поинтересовался я.
Куэ помедлил с ответом:
— Несколько тысяч.
— Откуда они достают наркотики?
— Лаос и Таиланд не так уж далеко, а во многих местах граница проходит через горы и джунгли.
Он отвечал на мои вопросы лаконично, но со знанием дела. Не пытался скрыть трудности за общими фразами; впрочем, такая откровенность характерна для всех вьетнамцев, с которыми я сталкивался.
— Пример Вьетнама весьма примечателен, — заметил я. — Западные специалисты утверждают, что мало кто может преодолеть наркоманию собственными силами. Если причины наркомании действительно заключаются прежде всего в социальных и политических условиях жизни, то победоносной революции на Юге должно было сопутствовать и падение интереса к наркотикам.
— Десятки тысяч наркоманов отказались от наркотиков добровольно, без нашего участия. Мы не знаем точных цифр, потому что ни одна статистика не зафиксировала, сколько их бежало за границу.