Золотой вулкан
Шрифт:
Бен Реддл и Самми Ским вели неторопливую беседу со Скаутом. Отвечая на один из вопросов, тот заявил:
— Полагаю, что часов через пять-шесть мы будем на Овечьей стоянке, на которой и дождемся утра.
— Найдется ли там какой-нибудь постоялый двор, чтобы сестра Марта и сестра Мадлена смогли немного отдохнуть? — поинтересовался Самми Ским.
— Да, — ответил Билл Стелл. — Овечья стоянка — это место, специально оборудованное для отдыха переселенцев.
— Но, — заметил Бен Реддл, — не окажется ли она переполненной?
— Не исключено, — проговорил Скаут. — Впрочем, тамошние трактиры не слишком привлекательны. Возможно, было бы лучше провести ночь в палатках.
— Господа, — сказала сестра Марта, услышавшая со своих саней разговор мужчин, — нам не хотелось бы вас стеснять.
— Стеснять? — воскликнул Самми Ским. — Каким образом, сестра, вы можете нас стеснять? Ведь у нас имеется целых две палатки! Одна — для вас, другая — для нас!
— А с печками, которые будут топиться до свету, вам будут нипочем любые морозы, — вступил в беседу Билл Стелл, — хотя об эту пору они бывают крепкими.
— Спасибо, господа, — сказала сестра Мадлена. — Но, если вы найдете нужным продолжить путь ночью, не хотелось бы, чтобы наше присутствие вам помешало.
— Не беспокойтесь, сестра, — рассмеялся Самми Ским. — Будьте уверены — когда возникнет надобность, мы вам предоставим возможность потрудиться и помучиться!
Караван вступил на Овечью стоянку в шесть часов. Собаки были на пределе сил. Люди Скаута срочно выпрягли их и накормили.
Билл Стелл не обманывал, когда говорил, что деревенские постоялые дворы были лишены удобств и едва дотягивали до <таких>, где обыкновенно ночует бедный люд. Но и здесь свободных мест не было. Скаут распорядился установить палатки под деревьями, подальше от общего лагеря, где царило вавилонское столпотворение [53] .
53
Вавилонское столпотворение. — В Библии рассказывается, что в Вавилоне, крупнейшем городе тогдашнего мира, заносчивые люди решили построить огромную башню («столп») высотой до неба. Строить эту башню собралась огромнейшая масса людей — представители всех племен и народов, но Бог помешал этому строительству, развалив исполинское сооружение.
Разбив палатки, перенесли в них одеяла и меха из саней. Растопили печки. Если и пришлось удовлетвориться холодной говядиной, то напитки были горячими: чая и кофе было вдоволь. Оставшись наконец одни, сестра Марта и сестра Мадлена помолились за своих заботливых соотечественников и, завернувшись в одеяла, уснули, прижавшись друг к другу.
Население второй палатки продолжало бодрствовать в клубах табачного дыма. Печурки раскалились докрасна, и это было хорошо, поскольку ночью ударил мороз градусов в семнадцать.
Нетрудно представить себе, как настрадались все эти сотни мужчин, женщин и детей, не сумевшие найти в деревне пристанище и измотанные первыми же километрами странствия, которое показалось им теперь бесконечным.
На другой день рано утром Билл Стелл приказал собрать палатки. Надо было выступать, пока не рассвело окончательно, чтобы оказаться на Чилкутском перевале раньше остальной толпы.
Стояла все та же морозная и сухая погода, и если учесть продолжавшееся похолодание, это было намного лучше, нежели налетавшие вдруг заряды снега и вьюги, столь опасные в высоких широтах Северной Америки.
Сестра Марта и сестра Мадлена покинули палатку первыми и перенесли свой скромный багаж на сани. Позавтракав, а точнее выпив по паре чашек горячего чая или кофе, люди расселись по саням, и мулы зашагали вперед, усердно поощряемые бичами погонщиков.
Скорость движения не могла быть большей, нежели накануне. Чем ближе к вершине массива, тем круче становился подъем. Скаут совсем не напрасно заменил мулами собак и оставил их для спуска к озерам. Для мулов возложенная на них работа не была слишком тяжелой; им оказалось вполне под силу тащить нарты по этой ухабистой, каменистой дороге, которая, если бы вдруг ударила оттепель, оказалась бы еще труднее.
Так же, как накануне, Бен Реддл и его кузен сочли полезным пройти часть дороги пешком; чтобы разогреться, монашки время от времени слезали с саней и присоединялись к братьям.
Дорога, по обыкновению, была запружена толпой. Не исчезли и вчерашние колдобины и камни, делавшие ее столь тяжелой и заставлявшие то и дело останавливаться, порой надолго, чтобы распутать упряжки и растолкать чужие нарты. Скауту и его людям не раз приходилось пускать в ход кулаки.
У подножия склонов виднелись трупы — и не только животных. Под деревьями и на дне теснин валялись мертвые тела убитых холодом и усталостью переселенцев, брошенные под открытым небом, без креста и без могилы. Мужчины, женщины, дети, не способные двигаться дальше, валились на промерзшую землю, и поднять их не пытался никто. Сестра Марта и сестра Мадлена при поддержке спутников пробовали помочь некоторым, согревая их водкой, запас которой хранился у Скаута. Но что они могли сделать? Положение идущих осложнялось тем, что мало у кого имелось достаточно корма для лошадей, мулов и оленей: в районе, по которому пролегала дорога, связывавшая Скагуэй с озерами, фураж стоил страшно дорого; тонну сена продавали за четыре сотни долларов, а тонну овса — за триста. На счастье братьев, упряжки Скаута были обеспечены всем, и им не грозила опасность остаться на голодном пайке на северном склоне массива.
Добрая половина тягловых животных состояла из собак; с их кормежкой больших трудностей не возникало, ибо они способны были утолять голод падалью, из-за которой постоянно грызлись.
Подъем на Чилкут давался с большим трудом. Каждые четверть часа приходилось делать по две-три остановки, расчищая себе путь в густой толпе. В некоторых местах проход оказывался таким узким, что разборные лодки, которые люди везли с собой, надо было снимать с саней, а лошадей и мулов — проводить поодиночке. Все это отнимало много времени и вызывало постоянную путаницу упряжек.
Порою угол наклона дороги доходил до 45°, и тогда животные отказывались идти. Их подковы оставляли на окропленном кровью снегу глубокие рытвины.
В пять часов пополудни Скаут приказал каравану остановиться. Измученные животные больше не могли сделать и шагу, хотя нагружены были гораздо меньше остальных. Справа от дороги находился овраг, где росло множество хвойных деревьев. Они представляли собой надежное укрытие для палаток от сильных порывов ветра, которые могли принести потепление.
Билл Стелл хорошо знал это место, где ему не раз доводилось ночевать, и потому устройство бивуака совершалось своим обычным порядком.
— Существует ли опасность шквального ветра? — задал вопрос Бен Реддл.
— Да. Ночь предстоит беспокойная. И никакая мера предосторожности не будет лишней. Сюда вьюги затягиваются, словно в воронку.
— Но, — заметил Самми Ским, — как мне кажется, нас может выручить само направление оврага.
— Именно потому я и выбрал это место, — ответил Билл Стелл.