Золотой вулкан
Шрифт:
В этот день, после полудня, Нелуто, вернувшись в лагерь, сразу направился к Самми Скиму и, едва отдышавшись, произнес:
— Ах, господин Ским… господин Ским…
— Что случилось, Нелуто?
— Там… лоси!
— Лоси? — взволнованно переспросил Самми Ским.
— Да… полдюжины… стадо… я их только что видел.
— Далеко?
— С милю будет.
И индеец указал на равнину к западу от Голден-Маунт.
Известно, что одно из величайших желаний заядлого охотника — повстречаться с лосями и свалить парочку. Ским еще не смог удовлетворить этого желания со времени прибытия в Клондайк, и это было тем более обидно, что признаки присутствия двух или трех лосей были замечены им в окрестностях Доусона и на территории Фортимайлз. Можно себе представить, как возбудила его охотничий инстинкт новость, принесенная Нелуто, — не меньше, во всяком случае, чем самого Нелуто.
— Пошли! — бросил он индейцу.
Оба вышли из лагеря и прошагали несколько сотен шагов вдоль основания Голден-Маунт. Там они остановились, и Самми Ским собственными глазами увидел стадо лосей, которое спокойно двигалось на северо-запад через широкую равнину.
Конечно же у него возникло огромное искушение тотчас начать охоту. Но время было позднее, и он отложил свое намерение до завтра. Главное, что эти жвачные появились неподалеку, и уж как-нибудь он их отыщет.
Повстречав Бена Реддла, Самми Ским поведал ему о своем намерении. Рабочих рук на канале хватало, и инженер не усмотрел никаких неудобств в том, что Нелуто будет отсутствовать целый день. Было решено, что охотники поднимутся в пять утра и пустятся по следам лосей.
— Но, — добавил Бен Реддл, — обещай мне, Самми, не уходить слишком далеко.
— Ты попроси об этом лосей, — улыбнулся Самми Ским.
— Нет, Самми, я прошу именно тебя. Не блуждай за целые мили от лагеря. Не надо, чтобы мы прекратили работу и принялись искать тебя. Да и потом… всегда есть опасность нежелательных встреч.
— Нет, Бен, здесь края надежные: они совершенно безлюдны.
— Хорошо, Самми, но обещай вернуться еще днем.
— Давай лучше вечером, Бен.
— Вечера на этих широтах занимают половину ночи, — возразил инженер. — Нет, Самми, если ты не вернешься к шести часам, я буду беспокоиться.
— Решено, Бен, решено, — согласился Самми Ским, — к шести часам… и еще четверть часика.
— При условии, что твои четверть часика займут ровно пятнадцать минут!
Бен Реддл все-таки боялся, что кузен, гоняясь за стадом лосей, уйдет слишком далеко. До сих пор никаких индейцев или кого-нибудь еще не появлялось в устье Маккензи, и этому можно было только радоваться. Но, в конце концов, та или иная встреча может произойти в любой день. Поэтому, как только кампания будет завершена, и завершена удачно, инженер немедленно отправится с караваном в Клондайк.
Наутро, еще до пяти часов, Самми Ским и Нелуто, взяв по дальнобойному карабину и провизии на два приема пищи, покинули лагерь в сопровождении собаки Стопа, неистово прыгающей и лающей.
Всякий охотник поймет чувства Самми Скима и его страстное стремление отыскать лосей, увиденных накануне, и убить хотя бы одного из этих роскошных жвачных животных. Его вылазки в окрестности Доусона или Фортимайлз приносили ему лишь обыкновенную дичь, притом некрупную, — дроздов, рябчиков, куропаток. Нашествие золотоискателей заставило крупную дичь отступить на несколько десятков миль, и Клондайк уже не располагал такими живыми ресурсами, как леса Кассиара или берега Пелли. Самми Ским не раз наталкивался на медведей, среди которых были «седоголовый» с серой шеей гризли [112] , бурый медведь, черный медведь и еще один подвид, прозванный «старым рудокопом». Но ему ни разу не доводилось всадить пулю в муфлона [113] , этого дикого барана, предпочитающего обитать в Скалистых горах. Больше везло ему с лесными карибу — оленями покрупнее тех, на которых он охотился раньше в лесах доминиона, но и те уже давно не попадались. И, повторим это, со времени прибытия в Клондайк ему ни разу не удавалось преследовать лося.
112
Жюль Верн приводит характерное американское название этой разновидности гризли — silvertip.
113
Конечно, здесь следовало упомянуть не европейского муфлона, а американского толсторогого барана (Ovis montana), ареал распространения которого на севере доходит как раз до 68° северной широты.
Лось — зверь порывистый и быстроходный, что подчеркивается как бы устремленными вперед рогами. Он был обычным животным для территорий, где текут Юкон и его притоки, но рассеялся по разным местам, после того как в Клондайке появились участки золотодобытчиков.
Следствием такой перемены было то, что лось, довольно общительное животное по своей природе, стал более диким и осторожным. Приблизиться к нему трудно, а убить можно только при очень благоприятных обстоятельствах. Это весьма досадно, так как шкура его ценится высоко, мясо отличное, такое же, как говядина, и его можно продать на рынке Доусона по пять франков за фунт.
Самми Ским знал, что лося может вспугнуть даже малейшая неосторожность. Слух и обоняние у него развиты необычайно. При первых признаках опасности он скрывается молниеносно, и преследовать его бесполезно — это при его-то весе, который может достигать девятисот — тысячи фунтов. Так что охотники должны были соблюдать крайнюю осторожность, чтобы приблизиться к стаду на расстояние ружейного выстрела.
Лоси остановились на опушке леса в полутора милях от Голден-Маунт. Там и сям были разбросаны мелкие рощицы, и нужно было проскальзывать или, точнее, переползать от одной к другой, чтобы животные не заметили, не услышали, не почуяли. В непосредственной близости от леса, где были лоси, и такой маневр не годился: охотники не могли сделать и шагу, чтобы не выдать своего присутствия. Лоси снялись бы и исчезли, не оставив и следа.
Посоветовавшись, Самми Ским и Нелуто решили двинуться к южному изломанному углом краю леса. Оттуда, бесшумно переступая от дерева к дереву, они, быть может, приблизятся к стаду, не привлекая его внимания. Важно только было сдержать собаку, которая проявляла все признаки нетерпения.
Три четверти часа спустя, проявив буквально чудеса осторожности, Самми Ским и индеец остановились, немного не доходя до заостренного конца леса. Лоси по-прежнему отдыхали на лужайке, и, если прокрасться еще тысчонку туазов, можно будет подойти к ним на необходимую дистанцию.
— Подойдем к опушке, но ни шагу из леса, — сказал Самми Ским. — И держи Стопа, Нелуто, а то он вмиг разгонит их.
— Хорошо, господин Ским, — ответил индеец, — но и вы держите меня, я тоже в этом нуждаюсь!
Самми Ским не смог скрыть улыбки: он прекрасно понимал Нелуто, потому что и самого себя сдерживал с немалым усилием.
Продвижение началось, и не без трудностей. Осины, березы, сосны жались друг к дружке, густой подлесок тоже был серьезной преградой. Охотники могли себя обнаружить, наступив на сухие ветки, валявшиеся повсюду. Всякий шумок был бы услышан мгновенно, тем более что ни малейший ветерок не заставлял шелестеть листву. Солнце, грея все сильнее, заливало светом неподвижные деревья, ветви и лосиные рога. Не было слышно ни птиц, ни шорохов из глубин леса. Тянется ли он по всему бассейну Поркьюпайна и его притоков, например Олд-Креу в южной части, этого Самми Ским не знал. Впрочем, он и не собирался покидать опушку.
Около девяти часов оба охотника остановились у небольшой прогалины, откуда оставалось меньше трехсот футов до лежбища лосей. Животные не проявляли никакого беспокойства. Одни пощипывали траву и пили из ручья, выбегающего из леса, другие лежали и, вероятно, спали. Однако можно было не сомневаться, что малейшая тревога обратит их в бегство, скорее всего в направлении на юг, к долине Поркьюпайна.
Самми Ским и Нелуто были не из тех, кто любит отдыхать, хотя в отдыхе они нуждались. Им представлялся случай сделать удачный выстрел, прежде чем они приступят к своей первой трапезе, и упускать этого случая они никак не желали.