Золотые пески Шейсары. Трилогия
Шрифт:
Не просто царская служба с одним из самых высоких жалований в Шейсаре, не просто работа, которая сделает меня богатой и обеспеченной до конца жизни, но и нечто гораздо более важное.
Шанс найти виновников смерти моих родителей. Черных культистов, полностью уничтоживших и превративших в пепел мою жизнь десять лет назад.
Сегодня в этом кабинете решалась моя судьба, все, ради чего я существовала последние годы.А потому я слушала слова ректора академии, даже не чувствуя, как дрожат кончики пальцев. Не замечая, что едва дышу.
– Однако, несмотря на то, что вы наверняка готовились к каким-то испытаниям,
Я невольно заслушалась его стройной и складной речью, его уверенными словами, которые, казалось, проникали сразу в сердце, минуя уши. Рейнариш-шер-Рессел словно умел говорить напрямую с душой, и этим невозможно было не восхищаться.
Все присутствующие давно притихли, ловя каждое слово. А я наконец нашла возможность рассмотреть ректора поближе. Внимательно изучить мощную грудную клетку, затянутую в темно-синюю рубашку и кожаную жилетку. Разглядеть орехово-осенние волосы с легким золотистым оттенком. И, наконец, остановиться на мужском лице, которое выглядело молодым, но имело тонкие морщинки в уголках глаз и слишком жесткую линию подбородка. Все это вместе давало понять: главе академии уже много лет.
И, конечно же, я не могла отвести взгляд от огромных алмазно-черных крыльев с глубокими следами шрамов. Словно… они были порваны много-много лет назад.
Я вздрогнула, боясь представить, с чем же пришлось столкнуться этому мильеру, что он едва не лишился крыльев. Дракайны, говорят, крайне сильная и выносливая раса. Кто же мог настолько глубоко ранить одного из самых ярких ее представителей?..
Впрочем, ответ на этот вопрос был сейчас не самым важным в моей жизни. Важнее оказалось то, что прямо в этот момент ректор закончил:
– Чтобы быть зачисленными на наш факультет, вы должны показать мне свои сильные стороны, – звучал его мощный голос, одновременно жесткий, как удар хлыста, и спокойный, как штиль. – Настоящий “гематит” – этот тот, кто способен защитить царя от любого из трех смертоносных ударов – магического, физического или умственного. Гематит – это воин, умеющий в первую очередь защищать. Гематит – черный, как ночь, и совершенно непрозрачный, как и злая магия, с которой каждый из вас должен будет научиться бороться. Гематит символизирует кровь, волю и силу. Поэтому вы должны продемонстрировать мне любые ваши умения по крайней мере двух типов из трех, озвученных мной.
По кабинету прокатился испуганный и нервный шепот:
“Магический…”
“Физический…”
“Умственный...”
А я громко сглотнула.
Дело в том, что мне почти нечего было показать. Я надеялась, что вступительное испытание будет проходить в виде теста или списка вопросов. Например, на знание рас Шейсары, может быть – особенностей черных культов или даже тонкостей аромалогии нагов. Все это я идеально изучила в теории! А на практическом занятии я могла продемонстрировать, например, что умею быстро бегать, приседать и даже подтягиваться так, как не умели многие мужчины в моей провинции. Я обладала прекрасной физической подготовкой и была полностью готова к стандартному набору испытаний, какие проводились в обычных человеческих учебных заведениях.
Вот только, похоже, мильер Рессел не был приверженцем стандартного подхода…
В то время пока я в ужасе размышляла, что делать, кандидаты на учебу в академии уже начали демонстрировать свои “фокусы”. Дракайны летали, распахнув огромные крылья, с разным успехом стреляли огнем из растопыренных пальцев. Гарпии их догоняли и блестящей кожей, напоминающей перья, отражали пламя, от которого я сгорела бы за пару секунд. Парень с зеленоватой кожей тролля, тряхнув серыми волосами, щеголял прочной, превращающейся в камень кожей и умением драться так, что от одного его удара в стороны разлетелись сразу три дракайна.
А мильер Рессел только кивал и, щелкая пальцами, указывал кому-то в углу кабинета на формуляр со списком всех присутствующих.
Вот только там никого не было!
Я сперва удивилась и только затем заметила, что, прикрытое кипой бумаг на столе мильера ректора, в воздухе витает стальное чернильное перо. Частично оно было охвачено языками пламени, а его кончик быстро и умело скользил по пергаменту.
Вот только это была не вся странность. Ко всему прочему внутри огненных язычков горели два глаза...
– Ух-с-с-с, – затрещал этот огонек, высунувшись над стопкой бумаг и заставив половину кабинета повернуть к нему головы. – Что дают пареньки-с-с-с...
– Хекс, не отвлекайся, – бросил Рейнариш, даже не взглянув на него. Махнул рукой, и испытания продолжились. Хотя я видела, что не одну меня поразило это удивительное явление (живой, говорящий огонь прямо в кабинете!), всем соискателям на место в академии пришлось вернуться к своим занятиям.
Меня же вновь охватила прежняя паника. Я сидела на своей подушке, боясь произнести хоть слово и отсчитывая минуты до того момента, когда придется встать и дать понять всем, что мне совершенно нечего показать.
Я ведь была человеком! А люди даже к магии не расположены. Несмотря на разные теории о том, чем мы могли бы обладать, как правило, волшебства в нас почти нет.
Но неужели все было зря? Моя поездка сюда, ужасное опоздание… чудовищный укус мастера ядов, от которого меня до сих пор потряхивает? Неужели меня ждал провал?
– Что, боишься, да? – раздался голос откуда-то слева.
Я вздрогнула, нервно повернув голову, и встретилась с любопытным взглядом той странной девушки. Она глядела на меня из-под очков с дымчатыми стеклами, оправа которых оказалась инкрустирована блестящими самоцветами. Я даже подозревала, что это настоящие драгоценные камни, но не слишком разбиралась, какие именно. Белые, желтые, розовые… Неужели бриллианты с рубинами?
– Не переживай, все боятся, – кивнула она и посмотрела перед собой.
Ее испытание уже прошло, а я, признаться, была ужасно увлечена собственными страхами и даже не заметила, что она показывала.
Кем же была эта странная особа, которая размерами превышала меня раза в два?
Впрочем, это имело мало значения, ведь она заступилась за меня. После этого я была готова пережить даже тот факт, что она оказалась бы нагиней. Ведь после встречи с мастером ядов, от которого кожа до сих пор оставалась болезненно чувствительной, я стала испытывать к нагам некоторое предубеждение.