Золушка ? la russe: Постскриптум

Эфф Юлия

— Ну, знаете ли… — видимо, привычка постоянно чувствовать спиной дыхание местных папарацци не позволила банкиру выразиться крепче, — Это переходит все границы!

Он выдернул из розетки вилку от удлинителя, но музыка не исчезла: сработал стабилизатор энергии. Тогда банкир бросил в «самураев», увлекшихся игрой, скомканный журнал. Наконец, отцовское отчаяние было услышано: бойцы замерли, продолжая растягивать наглые рты в улыбке. Банкир потряс кулаками. Но грим на лицах двух негодяев не дрогнул в раскаянии, балбесы переглянулись, молча ожидая словесной трепки:

— Какого чёрта ты оделся, как ш… как распутная девка? — банкир переводил взгляд, пытаясь определить, где главный виновник его справедливого гнева, — опять на спор?

Балбесы синхронно почесали в затылке.

— Идиоты! — банкир по привычке сделал было несколько шагов туда-сюда по комнате, наткнулся на валяющийся на полу журнал и остановился, еще более распалившись. — Опять газетчики виноваты, а вы, конечно, никакого отношения к этому не имеете? Сукин сын, рад повалять имя своего отца в грязи… Прошлый раз вы поспорили, так пресса быстро успокоилась… Но второй раз — это уже диагноз. Вам девок не хватает?

— Па… — один из самураев подал голос.

— Значит так. Мне это надоело: мой сын — мало того, что юрист-недоучка, ещё и «голубой»! Вот это, скажи мне, пожалуйста, для чего это? — банкир хотел было смешать грим на лице заговорившего, но побрезговал испачкаться, только бессильно потряс кулаком. — А этот хвост?! Вы, что, на конюшне живете? Всё, из дома ни ногой! А ты, дорогой мой, — отец повернулся к другому, — пшел вон, чтобы я тебя здесь больше не видел! И вообще, чтобы на глаза мне не попадался, неблагодарный, знал бы твой отец, в какого подонка превратится его сын… Слава тебе, Господи, одного сына спас от тебя, теперь ты за второго взялся, подонок? Крестник, мать твою!

— Па!

— Я сказал! И самое главное — жениться! — Карамзин перевел взгляд на воскликнувшего «самурая», — а потом будешь работать со мной, с утра до позднего вечера, чтобы у тебя сил на дурь не хватало. Ну, а если ослушаешься, весь твой «металлолом» завтра же на помойку, а сам пойдёшь у меня дворы подметать, щенок.

— Мы в армию пойдем… — второй самураев, обозванный «подонком», попытался вклиниться в монолог.

— Вот это видели? — банкир потряс кулаками в очередной раз, — в армию они захотели… Ума наберитесь сначала, а потом в армию… Еще там меня не хватало позорить! Не заслужили! Пока я не увижу, что ты повзрослел, — Карамзин ткнул указательным пальцем в сторону сына, — всё будешь делать так, как я сказал.

Отец вышел, хлопнув дверью.

…Жена долго безмолвно смотрела на мужа, нервно наливающим себе коньяк, потом изрекла:

— Дорогой, а ты уверен, что он тебя послушает и женится? Допустим, мы его женим, а что, если через два месяца его жена будет направо и налево давать интервью? А вдруг попадётся какая-нибудь стерва и будет его мучить? Мальчик должен сначала присмотреться к своей будущей жене, ну и мы тоже.

— Что ты говоришь! — Карамзин опять начал нервничать. — Твой сын уже не ребёнок. Пусть поковыряется в памяти и найдёт всего одну приличную девушку… Боже! — лицо банкира вытянулось, — а у него была хоть одна девушка?

— Наконец-то ты задал себе правильный вопрос. Ты такой хороший отец, что даже не знаешь, что твой сын ещё ни разу не влюблялся по-настоящему, — и Маргарита Павловна спохватилась, заметив жуткое выражение лица супруга, торопливо пояснила, — нет, Митенька, ты не думай… Наш сын — нормальный, у него были девушки, просто… Ну, я не знаю!..

Маргарита Павловна махнула рукой, не в силах обозначить мысль словами. Банкир отвел тяжелый взгляд от жены, наполнил вторую рюмку коньяком, выпил залпом, пялясь в пустоту, и налил еще:

— Любые деньги отдам. Найди ему девушку. Пусть её проверят вдоль и поперек. Чтобы нормальная была. Пусть женится, и чтобы я больше не читал этой гадости…Тьфу, мерзость какая: эти сукины дети еще и целуются перед камерами! — Карамзина передернуло от воспоминания о содержании злополучной статьи: — Вот оно ваше заграничное воспитание!

— Каким это образом её «проверят вдоль и поперек»: слежку за ней устроят или КГБ подключишь? — жена банкира замерла на полуфразе.

По телевизору шёл очередной выпуск «стеклянной» программы: скрытые камеры двадцать четыре часа в сутки следили за жизненными перипетиями двух семейных пар. Воображение супруги, делившей досуг каждый вечер с телесериалами и скандальными передачами, тут же заработало:

— …Гениально! Дорогой, подай мне, пожалуйста, мою записную книжку.

— Зачем?

— Сейчас узнаешь, — она быстро набрала номер знакомого продюсера. — Алло? Светочка, добрый вечер. Это Маргарита Павловна… Да, дорогая, позови, пожалуйста… Добрый вечер, Константин Андреич… Да… Как вы догадались?… У меня к вам предложение, от которого вы не можете отказаться… Почему?.. Потому что мой муж согласен профинансировать новый проект… Да… Нужно найти не просто хорошую, а очень хорошую девушку… Для кого? Для нашего младшего мальчика… Не напоминайте мне про эту прессу…. Ну вы же умный, придумайте…. Что-то вроде «Стеклянного дома», но только девушек должно быть очень много, чтобы был хороший выбор… «Бал невест»? Не слишком?.. Я не знаю, как вы это сделаете. Я обещаю вам только материальную поддержку… Алло?…Константин Андреич?… А, вы думаете… Как, говорите?..

Маргарита Павловна некоторое время слушала собеседника, жестом останавливая супруга, порывающегося вставить слово. На какой-то фразе лицо женщины изобразило гримасу сомнения:

— Нет, я думаю, что не получится. Я этого не хочу: он опять там что-нибудь выкинет. Лучше сделаем так… — Маргарита Павловна поднялась и с телефоном вышла из комнаты, шепнув мужу: «Кофе принесу».

Через несколько минут супруга вернулась, ловко удерживая зажатый между плечом и головой телефон: в руках был разнос, заставленный тарелками с бутербродами, кофейником, двумя чашками и прочей мелочью — все для успокоения раздраженного супруга. Маргарита Павловна поставила разнос на столик у дивана, переложила телефон к другому плечу и так же, коротко поддакивая своему знакомому, неторопливо стала разливать кофе по чашкам:

— Да… Да… Нет, что вы… Я полностью доверяю Артуру. В конце концов, сыновья всегда друг друга понимали… Да, конечно, я понимаю, идея рискованная… Но учтите, имя моего Артурчика так же не должно прозвучать, пусть пресса успокоится и вообще забудет про нашу семью… Хорошо, я в вас верю… Потому что вы — гений…. До завтра. Спокойной ночи, — Маргарита Павловна с торжеством отключила телефон и протянула мужу чашку с кофе. — Ну вот, дорогой. Всё будет хорошо.

— Что ты придумала? — банкир уже изнывал от любопытства, пытаясь по репликам супруги догадаться о целом ходе диалога.