Золушка поневоле или туфельки моей ба
Шрифт:
– Сволочь!
– не выдержав, высказала свое мнение о похитителе, когда поняла, что не ошиблась комнатой и гад реально, видимо, с помощью магии очистил жилище феи от всех вещей. Даже от штор, обоев и мебели.
– Вот тварь - согласился со мной архивариус, затем продолжил: Что нам теперь... Жестом прервала друга и пошла на еле слышный шепот привязки, браслет родименький, видимо, как вещь магически защищенная, не пострадал. Лежал у стены в трещине между половиц. Сначала подумала вот он билет домой, затем, что
Фея надевала мой браслет и если Везение не будет против, сейчас я увижу след и найду нашу пропажу.
Везение чудо любило и поэтому мешать не стало, я сразу же почувствовала чужие эмоции, увидела место и даже лицо похитителя. И это не обрадовало. Совершенно. Во-первых, заложников было двое, во-вторых, личность убийцы, неприятно удивила:
– Олаф у нас проблемы. Большие.
– А когда было иначе?
– схохмил друг, и я невольно улыбнулась.
– Нам нужна помощь Гаррета, - все-таки какая же я лапа, умею признавать, что с чем-то не в состояние справиться сама.
Друг скривился, я тоже была не в восторге от принца, поэтому уточнила:
– Реально надо.
Друг махнул рукой, и мы пошли искать моего вечно неверного супруга.
* * *
Что логично Гаррет был не один. Что странно, одет и не с бабой. Видимо, вел какое-то совещание, на которое мы с Олафом и ввалились без стука и приглашений, ну а что!? А вдруг бы не пригласил, мы ж люди вежливые, не зашли бы. А так и протокол почти идеально соблюден, и шанса у другой стороны на отказ нам хорошеньким нет.
Угу, нет! Опять недооценила чужой сволочизм, Гаррет двух непонятных, но хорошо знакомых неадекватных субъектов слушать не стал и стража нас вывела. Спросила, когда закончится собрание, оказалось, через час, максимум два. Подумала, что может так будет даже лучше и повела Олафа к месту заточения феи. Ну а когда еще представиться шанс побыть героем, шучу, просто, на самом деле, принц был нужен не только для помощи, но и для издевательства над ним же. В смысле, он просто обязан увидеть этого убийцу, а я хочу при этом присутствовать...
И проблема в этом прекрасном деле всего одна, я не верю в адекватность преступника и очень боюсь за жизнь заложников, и поэтому, несмотря на все веселье, лучше пойду сейчас, освобожу подругу и спокойно дождусь возмещения морального вреда в виде удивленного фейса принца. По-моему план отличный! Поделилась с Олафом, назвал дебилкой, но на аргументы, что так надо и у меня все получится стопроцентно все-таки решил сделать вид, что повелся, хотя сам сказал, что ждать меня за дверью не будет, а лучше пойдет к Гаррету за стражей. Я надулась, но из радужного образа спасительницы не вышла.
В нем же находилась, открывая под скептическим взглядом архивариуса дверь и героическим шагом пробираясь в логово злодея. Напоследок Олаф пожелал не умереть, а я показала другу язык и крепче вцепилась в палочку. На самом деле, меня изрядно потряхивало, да и освободить же нужно двоих (фею и подружку принца), то есть в принципе, что все не настолько уж и легко я понимала...хотя!
Та самая безымянная беседочная баронесса стояла ко мне спиной и что-то говорила связанному чуду, я приготовилась применить заклинание обездвиживание, как вдруг заметила какое-то резкое движение и почувствовала удар.
Падая, успела подумать о том, что Олаф был прав, не стоило идти одной.
– Очнулась?
– надо мной склонилась баронесса со странным выражением заботы на лице. Я кивнула и медленно огляделась. Теперь мы с чудом сидели рядом на одинаковых стульях, схоже связанные, только я была без кляпа, передо мной возвышалась злодейка, но нигде не было видно связанной Лиа, пока вдруг эта вероломная мерзавка (дошло, кто меня оглушил), не вышла из какой-то комнаты, держа в руках нож с катастрофически широким лезвием.
Не смотря на холодное орудие в чужих руках и свое крайне уязвимое положение (палочкой сейчас играла баронесса, болтая ей в воздухе) я все равно не выдержала и высказала свое мнение вслух:
– Предательница.
Ответ пришел не от и не подумавшей начать спорить подруженьки принца, а от все той же баронессы:
– Не совсем так. Лиа больна.
– Больна?
– ну не верилось мне, что у этой здоровой двадцатилетней девицы, сейчас проверяющей пальчиком заточку ножа, есть какие-то проблемы со здоровьем. Ну, кроме психических. Или она про них!? О, кто-то осознает, что псих - достижение!
– Да, больна, а все из-за него. С самого детства она любила Гаррета, считала его особенным - ну ясно больная на голову фанатка решила я и ошиблась, потому что: Он убил ее сестру.
Чего!?
На мое недоумение баронесса ответила просто, позвала к себе Лиа другим именем:
– Мора, кто ты?
Девушка с какими-то безумными глазами (видимо, за счет заметно расширенных зрачков) приблизилась. И тут я обратила внимание, что у нее другая походка, другое немного отстраненное сумасшедшее выражение лица. И то это если забыть про естественное: взъерошенную прическу и этот ее нож... Что с ней!?
– Я старшая сестра Лиа. Я должна защитить сестру...
– Достаточно, - баронесса говорит приказным тоном и оживший призрак той наивной невинной девушки, с которой я совсем недавно познакомилась, замолкает и отходит куда-то в сторону играть с ножом. Затем мне решают объяснить, чужое состояние, ко мне придвигаются, ударяют палочкой по лицу, намекая, чтобы посмотрела на говорящую, и продолжают:
– Видишь ли, Лиа в своей жизни любила двух людей. Гаррета и свою сестру. В тот день, когда ее любимый уничтожил самого близкого ей человека, ее разум помутился, и она стала становиться Морой. Меняясь, она становится сильнее и может мстить Гаррету.