Золушка с планеты принцесс
Шрифт:
Чуть левее девочки натягивали покрытие на составленные концами длинные жерди — это, надо полагать, типи.
Правее — метали копья, чуть дальше — топорики-томагавки. Куда-то неслась толпа ребят постарше в украшенных перьями одеяниях. Похоже, никому не было скучно. Вдруг откуда-то сверху упал огромный шар — он стремительно затормозился и «прилип» к противоположному склону этой пологой ложбины. С такого расстояния оценить размер на глаз было непросто, но машинерия бинокля выдала комментарий — диаметр двадцать четыре метра.
Вот из этого сфероида через откинувшиеся аппарели и высыпала стремительная колонна огромных насекомых, в считанные секунды распределившихся вдоль гребня возвышенностей и замерших корявыми изваяниями.
— Мать Улья предупреждала, что прибудут зрители с Желтой, — пояснил Степан.
Среди инсектов были заметны и фигурки обычных человеческих детей. Точнее не среди, а верхом на отдельных особенно крупных насекомых. Эти особи проследовали к месту проведения празднества, высадили пассажиров и вернулись «на трибуну».
— А этот корабль…? — неуверенно протянул Пётр Ефимович.
— Десантный модуль с авианосца, — пояснил Степан.
В этот момент появилась новая группа участников представления — мегакоты, одетые в кирасы и мушкетёрские плащи с испанскими шлемами или широкополыми шляпами на головах, держали в лапах мушкеты с расширяющимися на манер воронки стволами. Зазвучали выстрелы, всё заволокло пороховым дымом, из клубов которого появилась процессия привязанных к длинной верёвке «индейцев».
Чуть погодя на охрану этой процессии налетели опять мегакоты верхом на неосёдланных лошадях. Эти носили костюмы из разноцветных перьев. Тут уже никакого дыма не было, зато началась отменная потасовка. Со стороны города подъехала двуколка с бочкой, на которой красовалась надпись «Йод».
Некоторое время было просто невозможно понять, что происходит — всё смешалось. Потом народ разбрёлся по кучкам и стало понятно — начался обед. Трескали мясо, похлёбку и что-то из мешков. И тут словно ниоткуда в воздухе над толпой проявился клин из мётел, на которых восседали одетые в зелёные мантии существа с усатыми мордочками и прижатыми к голове кошачьими ушками.
Этот клин, чётко сохраняя строй, слитно, не теряя единства, выполнил мёртвую петлю, пижонскую медленную бочку, описал вираж и, наконец, рассыпался во все стороны. Но, разойдясь, пилоты развернулись и ринулись к одной точке прямо над бочкой йода. Как они не столкнулись — никто не понял, потому что после прохода над этим местом, все продолжали лететь в том же направлении — разница во времени пролёта составляла доли секунды.
Развернувшись, пилоты снова устремились туда же, но на этот раз они разом резко взмыли, собравшись в «свечке», и растаяли в воздухе, словно их и не было.
— Босечка! — вскрикнул Степан, обращаясь к одному из своих охранников. — Ты мальчишку Хомо, замыкающего справа, узнал?
— Узнаешь его, — махнул лапой мегакот. — Он же маску Идалту надел, чтобы никто не понял.
— Вот и попробуй поуправлять этим бардаком! — воскликнул Степан, повернувшись к Петру. Какой-то пацан нашей расы, понимаешь, участвует в тренировках пилотажной группы Идалту, а я — ни сном, ни духом!
— Ты бы не горячился, Стёпа, — ответил мегакот. — Через неделю воздушный праздник — отсохни мой хвост, если он там себя не окажет.
— А как тут обстоят дела с рыбалкой? — спросил гость, когда автобус возвращался обратно в город — день промелькнул совершенно незаметно, и Гаучо уже клонился к закату.
— Я-то сам не увлекаюсь, но любители этого дела тут имеются. Сейчас, спрошу одного. — Ген! — это он уже в микрофон говорилки. — Тут мой старинный друг с Земли в гости заглянул. Любитель порыбачить. Ты как, свозишь нас? Завтра в четыре? — Степан посмотрел на Петра Егоровича и, увидев кивок, продолжил: — Завтра в четыре на Ручейном причале.
За час до рассвета, — пояснил он, убирая говорилку в карман.
— Дельно, — улыбнулся землянин.
— Тогда выспись хорошенько, а я за тобой зайду.
Затруднение возникло при посадке в лодку. Места в ней оказалось как раз на троих — то есть охранников посадить было решительно некуда. Впрочем, мегакот Босечка вызвал коптер, в который забрались не только он с напарником, но и телохранители гостя.
Лодка уверенно вышла в открытый океан и удалилась от берега настолько, что валы зыби здесь не кучерявились барашками пенных гребней, а оставались гладкими и пологими. Вот вдоль них и шли, лишь изредка проходя через ложбинки между волн. Звук мотора был совершенно не слышен — лишь вода шелестела, разрезаемая острым носом. Первые признаки рассвета появились, когда входили в устье реки, усыпанное камнями и обставленное невысокими скалами.
— Водопадная речка, — объяснил хозяин лодки — щуплый мужичок лет сорока, передавая Степану снасти и котёл. — Только она не здесь водопадная, а намного выше, в Глухой долине. В принципе, считается, что это территория Идалту, но они на меня не ругаются.
Хорошо мы угадали, в аккурат на утреннюю зорю. Вяжи, Петро, лодку крепче, а то в прилив её в русло утащит, и будем мы ждать, кода-то обратно приплывёт. Берите каждый по ведру и по удочке, а наживку в карман. Пошли.
При свете разгорающегося утра стало видно, что лицо у мужчины обветренное, словно задубевшее. А взгляд радостный и уверенный.
Устроились в расселине между низких скал — два каменистых обрыва, а между ними спокойная вода, настолько прозрачная, что видно и дно, и рыбин, проплывающих в глубине. Глаза у Петра Егоровича загорелись азартом — он забросил снасть и принялся наблюдать за происходящим. Степан и Геннадий тоже устроились неподалеку — можно было переговариваться. До противоположного берега проливчика тоже рукой подать — метров десять-пятнадцать.
Тихо всё, благостно. Длинные утренние тени почти ощутимо сдвигаются, следуя ходу светила, а в кустах напротив показалась мохнатая головёнка с острыми ушками. Кажется, Идалту.