Шрифт:
Пролог: Все тайное рано или поздно становится явным
Анжелика
Купалась, нежилась в поцелуях, отдаваясь мужчине целиком и полностью. Лед сердца растапливался. Открывалась ему с некой осторожностью, но неминуемо. Пальцы зарывались в густые черные волосы. Давно сорвала темную резинку. С распущенными – сексуальнее. Нетерпеливо касалась мышц, пробегаясь по контурам, желая ворваться в податливую мякоть плоти. Чтобы ногтями до крови, оставляя трепетные царапины.
Каждый жадный вдох отдавался болью в груди. Придавливал тяжестью тела,
Оглаживал упругие ягодицы, то и дело касаясь лоскутов белья. Готова была изорвать их сама же, лишь бы приблизить личную агонию. Словно стояла на краю обрыва, а лицо омывали не потоки холодного ветра, а горячие волны свирепого в своем буйстве океана. Жар в лоне уже создавал дискомфорт. Соски напрягались от боли, терлись о кружевную ткань. Ловила жадные губы, клеймящие, сладкие, яростные. Он не отпустил бы, даже если бы молила о пощаде. Сама отворила дверь для его зверя. Сама накинула крепкий кожаный поводок, да только на себя.
За секунду изменила положение, уткнувшись лицом в подушку. Даже воздуха не успела глотнуть. Острое лезвие ножа прижалось к затылку, прошлось тонкой гранью по шее, опускаясь к лопаткам. Не щадил. Точно знал, чего я хочу. Адреналина, что побежит по крови, разрывая нервы, отдавая контроль. Доверяла – безоговорочно и дико. Так хотела бы увидеть нас в зеркале. Лезвие проходилось по коже лишь слегка, царапая, оставляя красноватые полосы. Легкая боль приносила разрядку, щекотала нервы, возбуждая еще сильнее.
Сердце испускало дробный ритм. Так хотелось перейти к кульминации, но он еще не закончил. Наслаждался медлительностью движений, упивался собственной властью над моим телом. Не смела перечить. Не смела приказывать. Не смела просить. Сама подписала договор, не желая упускать такую возможность. Мой Мучитель, Учитель, Мастер… Казалась смешной сама себе. Холодная сталь прижалась к краешку трусиков. Вмиг разорвав, освободил от белья. Дождалась…
Неизменно покрывал тело легкими поцелуями, вознаграждая за послушание. Округлым ягодицам тоже досталась ласка, как и сочившимся влагой складкам. Внутренности пульсировали, встречая уверенный, твердый член. Представляла со стороны, как искушенно это выглядит. Как объемная головка скрывается в нутре лишь чуть-чуть, чтобы тут же выйти наружу – дразня, заводя, играя.
Искусала все губы…
– Ну же! Хочу! Сильнее! – так желала, чтобы мир обрушился на плечи, склоняя к его ногам.
– Бесстыдница, – усмехнулся вибрирующим бархатным голосом.
Голос тот ласкал не хуже рук, нескромных пальцев, которые впивались в плечо и пробирались к чувствительной горошине. Достигла бы оргазма и без стимуляции. Настолько дополнял, словно знал все желания заранее, будто читал меня как раскрытую книгу.
Движения стали мощнее, глубже, сильнее. Врывался неистово, вынуждая забыть обо всем. Хрипы и всхлипы сливались в единый поток, где мы с ним были неразделимы. Обжигающие кольца все убыстрялись, лишая возможности задержать оргазм хоть на сколько-то. Шлепки сыпались на ягодицы – дополняли мою личную огненную бездну.
И мир рассыпался на части, мельтеша вспышками ярких звезд перед глазами. Его рык – самая лучшая мелодия, услада для слуха. Тяжело навалился сверху. Так тепло, комфортно и уютно. Сгреб в
Обернувшись к своему любовнику, ужаснулась от тяжелого серебристого взгляда, от лукавой улыбки, что закралась в уголках губ. Александр Конт смотрел на меня словно на выигранный приз – довольный, подобно наглому мартовскому коту. Страх сковал голос неминуемо, вынуждая проснуться.
Нет, мы не виделись с Александром с той самой встречи, не виделись и с Деймоном после бала. Между нами не было секса, не было этого единства, а так хотелось бы. Хотелось наконец найти того самого, от которого сердце сжимается болью от невозможности сделать вдох. Эгоистично желала купаться в любви, сгорать в озере страсти, умирать, рождаясь заново в надежных объятиях.
Приближалась дата нашей с Деймоном встречи – с каждой ночью сны становились все извращеннее. Да я попросту боялась накинуться на него, увидев снова! Щеки пылали – они не стеснялись будильника, что орал своим визгом уже минут пятнадцать. Если бы только не горечь окончания… Чертов Конт!
Неделя, данная на реабилитацию новым начальником, закончилась именно сегодня, а это означало, что у одной пятой точки, что неизменно находит для себя приключения, сегодня очень важный день… Сразу два события. Какого боялась больше? Какое желала приблизить быстрее? Оставаясь в постели, все равно не узнаю, а пока…
Повернувшись на бок, улыбнулась солнцу, заглядывающему в окно, и новому дню. Пора накрепко брать в руки свою жизнь, Анжелика Гиш. Пора вставать…
Душ, чашечка горячего капучино с пенкой и шоколадом. Мои вкусы немного изменились. Надеялась, что и сама тоже. Неизменным оставался бутерброд, обжигающий пальцы. Тонкие ломтики колбаски, расплавленный сыр и мякоть томатов – самое лучшее в мире кулинарное творение. Вымыв посуду, легкой поступью пошла одеваться. Приталенные брюки с высокой посадкой, полусапожки на устойчивом каблуке, белоснежная рубашка поверх кружевного лифа. Смотрела в зеркало и словно видела в себе прятавшийся доселе свет. Вот они – яркие ямочки, кофейные, чуть затуманенные дымкой возбуждения глаза, чарующая улыбка. Машка бы сразу сказала:
«Да ты влюбилась, подруга!»
Так ее не хватало, и да, она бы оказалась совершенно права. Все, чего боялась, так это разочароваться в том образе, который неизбежно придумала за эти дни себе сама. Самая страшная ошибка женщины – построить в своем разуме иллюзорные отношения, которых нет. Конта не забывала. Он всплывал в памяти образами, фразами, яркими картинками, а главное – взглядом. Никогда не смогу простить. Обошелся слишком жестоко, не имея на то причин и прав.
Улыбнувшись еще раз, накинула длинный плащ. Клатч в руках отдавался тяжестью. Телефон, ключи, кошелек, кое-что из косметики. Сегодня мне предстояли сразу два деловых разговора, и неизвестно, чем мог закончиться последний. Похоже, я все же подсела на чертов секс…