Золушки не будет, или Принц Крови в подарок
Шрифт:
Рассказала бы я, какие мы, но… не время, да и не место.
Странные сидения-троны приближались, народу становилось все больше, а сердце и вовсе дергалось, как сумасшедшее.
Остановились мы в каких-то буквально десяти шагах, но возможности разглядеть троны и тех, кто на них сидел – а они не пустовали – мне не дали. Никакой.
Мою руку нежно сжали. Так же нежно, как удав обнимается с любимой добычей. Вкусненько? Питательно? Хватит надолго?! Да ты же моя прелесть!
По нашим соединенным ладоням пробежали золотистые искры. Толпа восторженно
Я казалась себе мышью, которую поймали в ловушку на маленький вкусный и сочный кусочек сыра.
Вот надо было раньше сбегать, надо было! Уже и папаша местный не таким страшным казался, и «жених»-оборотень!
– Поцелуй! – Шептала толпа.
– Отыщите мою дочь! – Раздался откуда-то издалека рык. – Вернись немедленно, негодяйка!
– Поцелуемся – или я возвращаю тебя… к отцу? Маленькая человеческая … – дыхание опалило кожу щеки. Взъерошило волосы, – лгу-унья…
Темные глаза сощурились.
Я дернулась вперед. Правильное резкое, слишком хищное лицо чужака застыло напротив. Его губы были тонкими, светлыми, а из-под верхней губы виднелись острые зубы.
– Только один. Только потому, что так нужно. – Зачем я это сказала? Дыхание почему-то сорвалось. Проснуться бы в своей кровати – и посмеяться потом с подругой… – хотя не знаю, зачем это вам именно сейчас…
А больше одного поцелуя я не переживу. Уже проходили, знаем.
– Жених должен заявить свои права на невесту, – произнес нелюдь спокойно и холодно, как будто и не было между нами этой странной искры.
А потом наклонился – и на глазах у всех поцеловал. Легко. Едва уловимо, дуновением ветерка скорее обозначая поцелуй, чем целуя на самом деле. Но в этот момент в груди запекло особенно остро, словно кипятку вылили. Я замычала, дернулась, хотела отшатнуться…
Как же, дали бы мне! Мужчина действовал привычно, настойчиво, лениво, умело.
И эти его глаза… мне казалось, что где-то я уже такие видела, только волосы должны были быть другого цвета, не темные, да и внешность немного… иная…
– С-свет, мой с-свет, ну куда же ты рвешься, человек? Подожди… – клыки прикусили мою губу, разум помутился, в груди буквально взорвался фейерверк эмоций.
На миг мне показалось, что я уже самая тянусь к нему, целую его, обнимаю дрожащими пальцами за плечи. Перед глазами вдруг промелькнуло лицо Белова, старой моей неприятности. Не знаю почему – но это резко отрезвило.
Я дернулась, глядя в глаза напротив, что наливались опасным багрянцем.
Раздался чей-то смех, а потом одобрительное:
– Ох уж эти чувства… оказывается, они могут накрыть в любой возрасте, неправда ли? – Эти слова произнес приятный звенящий голос.
Я даже обернулась, но с моим зрением разглядела только резкие черты лица, правильной формы нос и длинные светло-золотые волосы. Наверное, красивый мужчина. Здесь других и нет. Больше пугало нечто нематериальное, но
– Все может быть, Владыка, – голос моего «жениха» звучал ровно и спокойно. Я не могла понять, как он относится к этому фарсу и зачем его затеял. Но погоди, перевернется и на твоей улице мусоросборник с тараканами, сиятельный тир, – чувства так приятны и новы…
Почему так грудь чешется? И даже не прикоснешься незаметно – попробуй почеши декольте?!
Кажется, на миг я отвлеклась. Устала от неясных расшаркиваний. Гудели ног и голова, зрение стало расплываться, усталость усиливалась, а странности, происходящие вокруг, все больше тревожили.
Надо уйти… уйти – и тогда все закончится. Почему я не оттолкну прямо сейчас этого мужчину? Почему стою и молчу? Молчать вообще не в моих правилах, как и позволять играть собой!
– Псс-с, – раздалось у самого уха, – пссс, девка, как эльфяка отвернётся – дуй влево, я прикрою! Пс-ст, слышно меня, мелкая, прием-прием?!
Я чуть не поперхнулась. Так и хотелось ответить словами из старого фильма.
– Отлично слышно, ну просто полный прием, – прошептала ошарашенно. Хорошо хоть хватило ума сказать это про себя, – острое ухо «жениха» намекало, что услышат меня очень быстро, потому что тугоумием и глухотой не страдают.
Незнакомец продолжал светскую беседу, голоса «папаши» слышно подозрительно не было… кто-то из гостей решил помочь? Но зачем? В доброту я не верила, вот даже в Новый год!
– Давай живее! – В незнакомом ворчливо-цвиркающем голосе прозвучало искренне недовольство, – я не смогу нас долго прикрывать, силен, зараза! Если бы старина Ланджио не передал весточку, ни за что бы не сунулась в разгар праздника!
Вопросов становилось все больше. Гораздо больше, чем ответов!
Пока все, что мне было ясно. Это бальный зал древнего замка. Здесь празднуют почти тот же, что у нас Новый год. Празднество устраивает некая раса эйцеров, искусных магов, умеющих изменять плоть, но приглашены все расы. И… пожалуй, больше ничего.
Вот только я в кое-то веки свое упрямство укротила. Что-то мне подсказывало, что хуже, чем есть – не будет. И так… вляпались.
Поэтому я тихонько ойкнула. Якобы запнулась о платье. А, когда мужчина отпустил мое запястье – машинально, на мгновение – ринулась прочь. Влево. Натолкнулась на какую-то пышную даму, та завизжала. Метнулась в сторону, к белой колонне.
А потом, буквально за секунду до того, как крепкая когтистая рука поймала меня, сверху ринулось что-то мелкое и верещащее, вцепилось острыми когтями мне прямо в накладные волосы, и… р-раз, два, три – девица отомри!
Мир утонул в свисте, все куда-то ухнуло, пол ушел из-под ног… а в следующий миг я очутилась… в сугробе.
Огромном мокром сугробе. В тонком платье. На морозе. Здравствуй, пневмония. Здравствуй, конец света!
Что-то рядом завозилось, ткнулось мехом в шею и заворчало: