Золушки в опасности
Шрифт:
– Подержишь его? – улыбнулась Ванилла, когда младенец, чмокнув, отлепился от ее обширной груди. – Помнишь, как я тебя учила? Головой на плечо, чтобы срыгнул.
Бруни кивнула и протянула руки.
– Иди сюда, Лягушонок!
Данное Его Величеством прозвище прилипло к маленькому рю Дюмемнону намертво. Впрочем, он не возражал, но что самое удивительное, не возражала и Ванилла, всегда бывшая щепетильной в подобных делах.
Бруни прижала Людвина к себе и прикрыла веки. Завернутый в пеленки младенец был теплым и пах чем-то, от чего у нее сжималось сердце.
– Быть ему генералом! – констатировала Ванилла, наблюдая за подругой.
– Кому? – простонала та, переложила Лягушонка на другое плечо и попыталась сесть поудобнее.
– Рэду, конечно, – фыркнула Ванилла. – Вишь, какой воин растет! Герой!
Дверная створка приоткрылась и сказала интеллигентным голосом:
– Я, конечно, извиняюсь, но наследному принцу пристало быть королем, а не генералом.
– Григо, кыш отсюда! – не желая разбудить Людвина, шепотом закричала Ванилла. – Вот ведь ухи!
– Очень красивые ухи, прошу заметить, – также интеллигентно ответила дверь и закрылась.
Бруни смеялась, стараясь не трясти спящего младенца.
– Кто бы мог подумать, что морковка имеет сей побочный эффект, – задумчиво сказала Ванилла, разглядывая Людвина так, будто видела впервые. – Правду говорят, не знаешь, где найдешь, где потеряешь! Бруни, ты сегодня поедешь в город?
Принцесса кивнула. Младенец все-таки срыгнул, и она, сосредоточенно сдвинув брови, вытирала ему ротик краем пеленки. Кривящийся в неудовольствии ротик был такой маленький, что дотрагиваться до него было страшно.
– Ты бы завязывала с поездками, тяжело же, – вздохнула Ванилла, – да и вообще, пора отсыпаться, потому что после не выйдет, это я тебе как знаток говорю! Ты, конечно – Твое Высочество, но зная тебя, я ни за что не поверю, что ты ребенка скинешь на нянек. Сама будешь с ним прыгать и днем, и ночью.
– Арк обещал помочь, – ответила Бруни. – Ой, Ванилька, он собирается заплакать!
– Поможет он, как же! – хмыкнула подруга и протянула руки. – Давай сюда этого скандалиста. Ну вылитый папенька – как что не по его, начинает вопить!
– А мне кажется, это больше в мамочку, – хихикнула принцесса и спохватилась: – Я же не просто так пришла. Мне нужна твоя помощь!
– Если речь о свадьбе папаши, то от меня помощи не жди! – посуровела Ванилла. – Я энту змею Туссиану Сузон в семью не приму.
Бруни кротко вздохнула. Строптивая подруга никак не желала мириться с очевидным. А именно с тем, что Пип «по самый поварской колпак», как он говорил, влюбился в «змею Туссиану». Между тем, свадьба приближалась. Первоначально ее планировали на «золотые дни», но из-за назначения Селескина главным королевским поваром, пришлось сдвинуть дату ближе к зиме. Одновременно, в спешном порядке шел ремонт в совместно купленном Пипом и Туссианой двухэтажном доме в Сакральном квартале, откуда до дворца было рукой подать. Конечно, Пипу полагались личные покои в замке, и поначалу он оставался в них ночевать. Однако Пип был поваром с опытом, и, несмотря на все опасения, особых трудностей на новой работе не встретил. Необходимость дневать и ночевать на дворцовой кухне отпала, а мужчине в расцвете лет, что ни говори, в кровати лучше с любимой женщиной, чем без нее!
– Нет, не о свадьбе, – качнула головой Бруни. – Видишь ли, сегодня третий день четвертой седмицы второго осеннего месяца…
– Да? – удивилась Ванилла. – Как время летит, уже и осень почти прошла! Будем отмечать?
– Будем, – улыбнулась принцесса, – но в хорошей компании. Ты не против?
– А высокие красивые офицера там бу…? – Ванилла осеклась, посмотрела на Лягушонка, снова затихшего на ее руках, и кротко вздохнула.
– У тебя муж высокий и красивый, – засмеялась Бруни, – к тому же он подарил тебе Людвина!
– Эй, это я его ему подарила! – возмутилась подруга.
– Не ругайтесь, это был обоюдный подарок, – раздалось из-за двери.
Ванилла прищурилась.
– Вы абсолютно правы, уважаемый господин секретарь, – проворковала она, поднимаясь с кушетки и подкрадываясь к двери, – как приятно поговорить с умным человеком!
Дверь приоткрылась, и в комнату заглянул удивленный Григо.
– Дорогая Ванилла, как приятно, что ваше настроение…
Госпожа рю Дюмемнон сунула ему в руки Людвина и торжествующе провозгласила:
– Поэтому именно вы, господин секретарь, побудете с Лягушонком, пока мы с Ее Высочеством займемся делом! Вот так-то!
– Эй, это нечестно! – возмутился Григо. – Ваше Высочество, скажите ей!
– Подслушивать нехорошо, мой друг, – усмехнулась принцесса, – так что быть вам сегодня нянькой. Отдайте коробку!
– Какую коробку? – заинтересовалась Ванилла.
– Вот эту, – Григо протянул Бруни длинную коробку из красного дерева.
– А что в ней?
Принцесса взяла Ваниллу под руку и повела из комнаты со словами:
– Это подарок.
– Подарок? Кому?
– Эй, а как же мы? – окликнул их секретарь.
– А вы качайте Людвина, Григо, – обернулась Бруни и нахмурилась. – Это приказ!
– И почаще принюхивайтесь, – посоветовала Ванилла.
– Но зачем? – растерянно спросил Хризопраз.
– Как думаешь, поймет – зачем? – захихикала Ванилла.
– Даже и не знаю, – засмеялась в ответ принцесса.
Архимагистр Никорин озадаченно почесала в затылке и обошла стол, посередине которого, на обеденном подносе сидела здоровенная лягушка, иногда открывала пасть и произносила важное: «Ква!»
– На моей памяти такое впервые, – пробормотала Ники, – или у меня началась старческая забывчивость?
– Ваше Могущество, вы о чем? – подала голос черноволосая волшебница.
Ники покосилась на гостей. Вителья и Альперт, сидящие на стульях рядом, походили на нашкодивших детей, ждущих наказания. Третьим был Вырвиглот, который не походил ни на кого, кроме себя. Архимагистр оглядела его и подумала, что если бы не артефакт, изменяющий истинную сущность тролля, ей пришлось бы ремонтировать свои покои.