Зона «D». Лучшие остросюжетные детективы. №2
Шрифт:
Тот вразвалочку шагнул к старику.
Внезапно дед поднялся, и в его руке тускло сверкнул наган.
— Квартиру мою хотите? — тихо спросил он.
Охранник побагровел.
Его рука потянулась за пистолетом.
Этого еще не хватало…
Я схватил громилу сзади, выломал ему грабли. Затем врезал мордой об стену.
— Тихо, без глупостей, — велел я.
Он с писком стек на пол.
Грохнул выстрел.
Пуля врезалась в пол.
Старик
— Дед, — я повернулся к нему. — Много ты должен?
Тяжелый наган дрожал в сухонькой руке старика.
И я понял — тот вовсе не собирается никого убивать. И тем более грабить банк.
Дед застрелиться решил.
— Не знаю, — простодушно ответил он. — Там же… так мало… два процента всего. Как оно набежало? Я пожал плечами.
— А думаешь, как банки работают? — спросил я.
Менеджер стоял у стены, бледный от ужаса.
Не сводил глаз с нагана. Кассирша замерла рядом.
Она больше не орала; под ней растекалась лужа мочи.
Охранник, сидя, вытирал кровь.
— Ну, не знаю, — ответил дед. — Банк… ну оно же банк.
— Хороший банк вкладывает твои деньги в промышленность, — сказал я. — В торговлю. Прибыль гребет и платит долю тебе. А это говно…
Я кивнул на логотип банка.
— Они просто жулики. Ростовщики. Дурят простых людей. Деньги ссуживают под проценты, а потом все отбирают вчистую. Квартиру машину, вещи. Они как паразиты, глисты, за счет народа живут.
— Да я работаю, — возмутился менеджер.
— Работает тот, кто пользу стране приносит, — отрезал я. — А ты чужие деньги воруешь.
— Знаете, что они мне прислали на Новый год? — спросил старик.
Голос его дрожал.
— «Продай подарки, верни кредит». Вот ведь сволочи… Какие подарки? Лучше б я там еще, погиб под Берлином, чем дожить до такого…
Я вынул из кармана визитку.
Было неудобно в мотоциклетных перчатках.
— Вот, — сказал я. — Антиколлекторы. Позвони им, дед. Они этих сволочей на место быстро поставят.
Старик взял карточку, потоптался неловко.
Потом зашагал к двери.
— Ах ты прыщ старый, — завыл охранник. — Ну-ка, Маша, звони в полицию.
— Один момент, — сказал я.
Подождал, пока дверь за стариком закрылась.
Вынул пистолет и всадил охраннику пулю в голову.
Хорошая вещь — глушитель.
Менеджер закричал и кинулся к двери. Его я пристрелил в спину. Затем обернулся к кассирше.
— А теперь открывай-ка сейф, — улыбнулся я.
Вечер пятницы
Труп
Затылок проломлен, кровь запеклась в светлых волосах.
— Скорее, — закричал кто-то. — Вызовите полицию!
Я склонился к мертвецу.
Хотел вспомнить, какими были последние слова Роба. Каким мы его запомним.
двадцать минут назад
— Вы все козлы, — заявил нам Роб с широкой ухмылкой. — Вонючие недоумки. А мне пора отлить.
Он встал из-за стойки.
— Могу кому-то из вас на морду. Что? Желающих нет?
Роб осклабился еще шире. Подмигнул кому-то в толпе, затопал к двери сортира.
— Ненавижу его, — чуть слышно пробормотал Хьюи, глядя в свое пиво. — Так бы и дал по башке… чтоб все мозги нахрен вытекли.
Он отставил бокал на стойку.
— А знаете, чтобы я потом сделал? Развернул его и фигачил об стену другой стороной башки.
Хьюи был настоящий мачо.
Если, конечно, буквы «а» и «о» поменять местами.
Маленький, щуплый, — он был уверен, что девушки его обожают. И эта вера всегда помогала ему скрашивать унылое одиночество.
— Это был мой кабинет, — тихо прорычал Хьюи. — Мое повышение. Ну с какой дури они повысили Роба? Я же пахал, как проклятый…
Он с ненавистью поглядел на пиво.
— Нет, вот подожду, пока он вернется, и всю морду ему расквашу.
— Не говори так.
Баскетболист нахмурился.
Прозвище это он получил не просто так.
Высокий спортивный афроамериканец, — он мог закинуть мяч на Луну, а потом подхватить и ее саму да забросить куда-нибудь на Млечный Путь.
Он был биржевым брокером, и дела шли неплохо.
— Нельзя желать людям зла. Неправильно это.
— Да? — Хьюи злобно ощерился. — Разве не ты его прикончить хотел? Ну, после того, что было с твоей сестрой?
Баскетболист помрачнел.
— Это было давно, — хмуро ответил он.
— Два месяца назад — это давно, по-твоему?
— Слушай…
Баскетболист положил на стойку свои длиннющие грабли.
— Ты прав, я хотел прибить этого засранца. Был я на твоем месте. Вот потому и знаю, что говорю. Нельзя так. Нехорошо желать человеку смерти.
Афроамериканец пожал плечами.
— А главное, зачем мне такой зятек? Это и хорошо, что они расстались. Забил и забыл, вот как надо.
— А ты, ты что скажешь? — спросил у меня Хьюи.
— Баски прав, — согласился я. — Если унавозишь его, ты ничего не изменишь.