Зона эрогенных действий
Шрифт:
— Надо будет найти лук, — предложил Дэсад, что был со мной угрюм и неразговорчив.
Мы продолжили работу активнее. Задумка была такова, что сперва раскапывали со стороны моря, оставляя тонкую перегородку со стороны озера. Чтобы как можно дольше тварь оставалась в неведении, не чуя перемен. А по завершении быстренько сломать препятствие.
В вечеру мы разломали плотину почти до основания. Морская вода подступила так близко, что волны уже стали захлёстывать в озеро, а затем и вовсе размыли тонкое песчаное
Холодненькая, солёная.
— Что теперь будет делать? — Спросил Дэсад, как неживой.
— Ждать у моря погоды, — ответила я с гадким привкусом.
— Думаешь, это убьёт его?
— Вряд ли, — бросила, усаживаясь поудобнее на отдельно стоящем в воде камушке. — Надеюсь, что выманит.
— И зачем? Думаешь, кто — то ещё жив в его заточении? — С надеждой в голосе спросил маркиз.
— Не думаю…
— Тогда какой в этом смысл??
— Меч свой вернуть, он у него в холке по самое небалуйся застрял, — выдала с ухмылкой.
— А я — то думал ты о соратниках переживаешь, — фыркнула маркиз, не оценив мой сарказм.
— Уже нет, они мертвы.
— Ты так просто об этом говоришь, — расчувствовался Дэсад. — А мне жаль, мне искренне жаль.
— А мне нет, — обрубила. — Я просила всего лишь одного проводника, а за мной увязалась сотня. Я всегда шла на охоту одна, а на Севере меня вынудили изменить моим принципам. Вместо того, чтобы убивать тварей, я пекусь за шкуры других. Я не защитница всех и вся. Я охотница, и никого на смерть не звала, сотни раз предупредила.
Закончив высказываться, осмотрелась. Тишь да гладь, только море продолжает вмешиваться с озером.
— У тебя нет сердца, — после некоторой паузы заключил Дэсад.
— А у тебя?
— Я полюбил одну валькирию, — произнес маркиз почти шёпотом и добавил сдавлено: — И мне чертовски больно.
Я промолчала. Не буду же ему рассказывать, что собираюсь поплакать ночью, чтобы никто не видела. Буду веззвучно кричать до трясучки и крушить всё, что попадётся под руку. Но только лишь, когда убью урода. Ведь всё это время я на взводе.
— Давай уйдём вместе, прямо сейчас, — предложил Дэсад. — Бросим всё, и уплывём на юг.
— Ты можешь идти, не держу, — ответила ровным тоном, продолжая гипнотизировать плотину.
— Мне не пройти через терновник без тебя.
— Тогда по морю иди, сделай плот и вперёд.
— Я знаю о коварных русалках перед которыми мне не устоять, — ответил Дэсад с укором. — Говорят, что раньше они топили целые флота, что пытались зайти в Лагуну.
— Их всего четыре, раньше может быть было больше. У тебя есть шанс проскочить, особенно если сделаешь затычки в уши.
— На всё — то у тебя ответ, — хмыкнул Дэсад и с хрустом зажевал
— Сколько ты собираешься здесь просидеть?
— Пока не убью всех, — ответила, душой не кривя.
— То есть как? — Ахнул маркиз.
— А так, — усмехнулась. — Всех, кого видела здесь, должна убить. И не уйду, пока не прикончу осьминога, русалок и всех кото— обезьян. Поэтому, дорогой мой друг, подумай на счёт инструмента для плота уже сейчас.
— Ты сумасшедшая, — заключил маркиз.
Я хотела сказать, что рассудок мой был потерян ещё в ранней юности, но промолчала.
Коварный Дэсад, похоже, решил залезть мне в душу.
Но даже думать о нём меня сейчас тошнило. Я ждала… я очень надеялась на то, что делаю всё правильно.
Когда наступила ночь, отказалась от предложения Дэсада дежурить посменно. Всю ночь на плотину пытались пробраться кото — обезьяны. Они, видиморешили, что тьма скроет их от моих глаз. Твари сделали только хуже себе, ибо я постаралась чтобы никто не ушёл. С каждой новой попыткой монстров появлялось всё меньше, они приходили неорганизованно, разрозненно. Иногда даже по одному. Это говорило о том, что осьминог в панике. Он не знает, что делать.
Но я ошибалась.
Под утро, ещё до рассвета, я заметила первых щелкунов. Они были мелкие, размером с собак. Видимо осьминог ослаб настолько, что крупных ему не удалось подчинить.
От вида гигантской саранчи с лапами кинжалами маркиз пришёл в ужас.
А я размяла шею, потянулась и, взяв два меча найденных в лагере, пошла рубить первых, пока их не набежала толпа.
Когда солнце взошло и озарило полсотни трупов, я услышала бульканья в озере! От которого парило так, что белесой мутью окутало всю водную гладь.
Щелкуны продолжили атаковать десятками, выходя из города со всех сторон. Тем временем показался и главный злодей. Его бледно — кожанного цвета башка стала медленно выходить из озера, стараясь не шуметь.
Гигантская тварь кралась, и это выглядело забавно. У бедолаги всё — таки вытек подбитый глаз, на его месте зияла кроваво — чёрная дырень.
— Он выходит! — Взвизгнул Дэсад, про которого я и забыла.
Лучше бы его сожрали, ибо осьминог, услышав маркиза, насторожился ещё больше.
Продолжая рубить мелкоту, я не спускала глаз с гиганта. И вскоре уловила его медлительность и вялость. Резкое похолодание в озере и морская соль доканали его. У плотины он вылез почти полностью и стал с усилием восстанавливать плотину. Достал со дна озера большой валун и, пыхтя и булькая, начал почти всеми щупальцами заталкивать им главную дыру. Силы оставили бедного, он еле — еле поднял его из воды. Конечности одеревенели, что видно стало невооружённым глазом. Далее урод начал насыпать песок, дабы укрепить свою баррикаду.