Зона отчуждения
Шрифт:
— Мы устанавливаем дополнительные переборки. Они изолируют кабину пилота от грузовых отсеков, — ответил Сергей. — В грузовых шлюзах монтируем направляющие, на них подвижные суппорты, которые смогут выдвигать орудия наружу. В момент ведения огня все отсеки, кроме кабины пилота, будут разгерметизированы.
— А как стрелять без воздуха? — спросил Вадим, который знал, что снаряды для таких орудий используют пороховой заряд.
— Того воздуха, что заключен в самом заряде, достаточно для эффективного сгорания, — успокоил его Сергей. — Уже проверено на стенде в вакуумной камере.
— Не устанавливайте орудий в люках, которые расположены вдоль бортов, — машинально ответил Вадим, понимая, что каждый выстрел, произведенный в космосе, будет передавать кораблю импульс, противоположный направлению полета выпущенного снаряда.
— Поясни, — нахмурился Сергей.
— Ставьте орудия по оси симметрии в носовой или кормовой части корабля. Стрельба из носовых орудий будет тормозить полет, а из кормовых, наоборот, увеличивать скорость. С этими помехами я справлюсь, регулируя тягу двигателя. А если вы поставите орудия по бокам, перпендикулярно оси симметрии, меня просто начнет крутить и швырять из стороны в сторону.
— Да, ты прав. Нужно сходить к полковнику.
— А он тут при чем?
— Он командир. Без его санкции ничего не сделаешь. Ладно, сейчас схожу…
— Если убрать боковые орудия, то корабль станет уязвим при атаке сбоку, — произнес молчавший до сих пор Хьюго. — Может, стоит установить компенсаторы импульса в точках, диаметрально противоположных боковым орудиям, и синхронизировать их? Обыкновенная реактивная струя, например, выпущенная из баллона с газом, может погасить нежелательный импульс, полученный при стрельбе.
— Прекрасная идея… — поддержал андроида Сергей. — Соорудить и отладить такое устройство несложно, а челнок получит дополнительную защиту с бортов. Можно еще придать струйным компенсаторам возможность поворота на небольшой угол, — тут же начал развивать он подхваченную мысль, — и тогда начнется медленное вращение корпуса.
— Что это даст? — спросил Вадим, который пока что рассматривал все нововведения с точки зрения пилотирования.
— Снаряды пойдут не в одну точку, а будут расходиться по окружности. Заградительный огонь.
Вадим сел на пустой перевернутый ящик.
Развороченное нутро шаттла, военный тягач, наполовину въехавший в ангар, старые, востребованные с консервационных складов орудия, технические споры — все это плохо укладывалось в голове, создавало какую-то отчужденность от событий, словно все происходило не с ним…
Ведь еще вчера был обычный нормальный день, да и утро начиналось по-человечески…
Посмотрев на Хьюго, который, взяв обычный белый маркер, уже чертил на обшивке грузопассажирского орбитального челнока примерные места для установки струйных компенсаторов, он понял, что вчерашний день навек канул в прошлое, — все изменилось внезапно, но надолго.
Сидя на перевернутом ящике и глядя, как андроид водит маркером по броне сугубо гражданского космического корабля, Вадим Нечаев не понимал, что именно сейчас, здесь происходят события, которые потом будут названы историческими, о которых
Нет. Он не понимал этого, как не мог предвидеть своей судьбы, лишь подспудно ощущал надвигающуюся на него неизбежность, словно в душе росла, ширилась пропасть между этим мигом и всем, что было раньше, как будто расползалась в душе полоса отчуждения…
Были на Кьюиге такие зоны, где раньше происходили столкновения между воюющими сторонами. Земля там до сих пор носила шрамы сражений, была изрыта воронками и ходами сообщения, никто не жил на этих территориях, хотя там, причудливо смешавшись, прижилась и завезенная с Земли, и местная флора…
Он подумал об этом вскользь, ощущая полную растерянность. Растерянность и отчужденность — эти два чувства, однажды поселившись в душе Вадима, остались в ней надолго, до первого настоящего боевого вылета.
Почти полгода контингент пилотов, переведенных на казарменное положение, жил неофициальными слухами, которые волей-неволей просачивались за бетонное ограждение космического порта планеты.
Вадим вместе с другими пилотами шаттлов все это время посвятил изнурительным тренировкам. Свой собственный, хорошо знакомый челночный корабль приходилось в буквальном смысле осваивать заново.
Конечно, он знал больше, чем рядовые граждане Кьюига, — ежедневно до их сведения доводились последние новости, которые, как правило, заключались в одной и той же набившей оскомину формулировке: Дабог бомбят, он заключен в кольцо орбитальной блокады, но люди, уцелевшие после первого ядерного удара и укрывшиеся в подземных бункерах, по-прежнему держатся, сковывая на орбитах основные силы противника.
Затем как гром среди ясного неба одна за другой пришли две новости. Исчез флагман космического флота, блокировавшего Дабог. Тяжелый крейсер «Тень Земли» был вовлечен в воронку спонтанного гиперперехода. Одному из малых кораблей, защищавших планету, удалось подобраться вплотную к исполину и включить секции гипердрайва своего корабля. Образовавшаяся аномалия пространства-времени вовлекла в свой гибельный водоворот и маленький инициировавший ее корабль, и огромный крейсер.
Это была первая значительная победа и первая ощутимая потеря: пилотом, совершившим столь отчаянный маневр, был Игорь Рокотов, тот самый человек, который, управляя семейным аграрным роботом, сумел остановить первую волну вторжения на Дабог.
Куда забросила гиперсфера два корабля и появятся ли они вновь на исторической сцене событий в ближайшем отрезке времени, оставалось только гадать. Гиперсфера могла вывести их как к соседней звезде, так и на окраину Галактики. «Слепой рывок», совершенный без скрупулезных расчетов, всегда оканчивался неподдающейся вычислению точкой обратного выхода.
Вторая новость была еще более ошеломительна. Воспользовавшись моментом, бывшие транспортные суда объединенного флота трех колоний: Элио, Кьюига и Рори, все это время скрытно проходившие переоснащение на безвоздушной луне Стеллар, прорвали орбитальную блокаду Дабога.