Зона отчуждения

Ливадный Андрей Львович

Со стороны казалось, что земля там кипит, стекая расплавленными потоками со стен старых бетонированных убежищ. Ракетный залп девяти машин сорвал тонны грунта с заросшего травой и кустарником холма, обнажая стены древнего укрепления, словно из глубины времен под ураганным огнем выперло беловато-желтую кость ископаемого скелета с угловатой черепной коробкой…

Изнутри атакованного бункера внезапно вырвалось ослепительное пламя; через секунду оно стало нестерпимым для глаза, а когда огонь опал и повалил дым, то Нечаев понял — это орудие Уже не заговорит: древний

дот разворотило, расколов на несколько Уродливых кусков, — очевидно, одна из ракет попала точно в амбразуру и разорвалась внутри укрепления, заставив детонировать складированные подле орудия снаряды…

«Хьюго… Там был Хьюго!..» — пришла отчаянная мысль.

Волна нестерпимой горечи обдала его изнутри; на несколько секунд Вадим утратил возможность здраво мыслить, но близкий, надсадный вой сервомоторов быстро заставил его прийти в себя, — это «Хоплиты» под прикрытием ракетного залпа пытались преодолеть короткую дистанцию, отделявшую их от передовой линии внезапно оживших укреплений.

Не было смысла соблюдать установленную радиотишину, и Вадим схватил коммуникатор:

— Огонь! Всем орудиям — огонь! — закричал он в устройство связи, отдавая недвусмысленный приказ уцелевшим андроидам. Пока перезаряжались пусковые установки «Хоплитов», а поддерживающие их «Фалангеры» еще маячили у горизонта призрачными силуэтами, обнаружившие себя орудия могли произвести несколько залпов.

Распределяя скудный боекомплект, они исходили из расчета быстрой смены позиций. Орудиям, заговорившим первыми, было отдано всего по четыре снаряда, расстреляв которые обслуживающие их человекоподобные машины должны были покинуть демаскированные огневые точки и следовать к другим укреплениям.

Все было продумано правильно, но мощь противника, несмотря на первый кажущийся успех обороняющихся, оказалась несоизмеримой со скудными возможностями малочисленных защитников древнего укрепрайона.

И, тем не менее, первой группе шагающих серв-машин не удалось беспрепятственно сократить дистанцию и вскарабкаться по заросшим травой и кустарником склонам холмов.

Справа, со стороны развороченных позиций, скороговоркой ударило уцелевшее на фланге орудие. Три снаряда были выпущены им с интервалами в десять-пятнадцать секунд. Ровно столько требовалось андроидам для того, чтобы загнать снаряд в казенную часть и произвести очередной выстрел.

Головного «Хоплита» разорвало полыхнувшим изнутри взрывом.

Хьюго был тысячу раз прав в своей прозорливости: их броня не держала кинетической энергии древнего мощного варварского кумулятивного заряда, — компромисс, достигнутый земными конструкторами между механической стойкостью и энергетическими отражающими качествами брони, оказался неудачным. На Кьюиге, в отличие от Дабога, против сил Альянса сражались не лазерные горнопроходческие установки, а пушки, и это решило участь передовых серв-машин, которые слишком резво сократили дистанцию, продавливая центр обнаружившей себя оборонительной линии…

Вадиму эта минута показалась соизмеримой с вечностью: «Хоплиты» наступали прямо на КП, рассчитывая

занять центральную, господствующую высоту и планомерно уничтожить замеченные огневые точки, но расчет их кибернетических систем провалился. Андроиды на флангах успели развернуть орудия до того, как их противник достиг вершины холма, и Нечаев, застывший у амбразуры, внезапно очутился в самом пекле…

Восемнадцать снарядов были выпущены по наступающим серв-машинам менее чем за минуту, и ни один из выстрелов не пропал даром.

Разрывы уже не кромсали землю, они вспыхивали ослепительными бутонами, прожигая броню шагающих по склону «Хоплитов», а те, не понижая темпа, перли вверх, с ходу отплевываясь длинными, лающими очередями из установленных на загривках крупнокалиберных зенитных установок.

Визг перегруженных моторов казался оглушительнее выстрелов и разрывов, масса чудовищного металла катилась вверх по склону, поливая соседние высоты шквалом ответного огня, ступоходы боевых машин выворачивали землю вместе с травой и кустами, оставляя за собой громадные четырехпалые следы…

Над кустарниковой порослью внезапно появился огромный, чуть приплюснутый торс, и Вадим даже не успел отпрянуть от смотровой щели, — автоматическая зенитная установка «Хоплита», резко повернувшись, ударила по амбразуре обнаруженного сканерами укрытия щедрой очередью снарядов…

Нечаев, который стоял в трех метрах от орудия, у устройства наблюдения, имевшего отдельную смотровую щель, остался жив, — взрывная волна ударила его о бетонную стену, на миг погасив разум, а когда он пришел в себя, то в дымном сумраке бетонного убежища не было видно ни зги — все осветительные приборы были уничтожены, а амбразуру заволакивал сизый, удушливый дым, который вытягивало наружу образовавшимся сквозняком.

Он с трудом поднялся на четвереньки, судорожно закашлялся, слепо шаря рукой в окружающем дыму, потом все-таки встал и, пошатнувшись, на ощупь двинулся вдоль шероховатой стены, пока не споткнулся о сорванную с петель толстую металлическую Дверь убежища.

Сизый дым выедал глаза, жег легкие, вызывая мучительный кашель, — задыхаясь, Вадим инстинктивно сунулся в дверной проем и словно оказался в ином мире…

Сразу за выбитым входом в убежище стоял накренившийся набок десятиметровый «Хоплит».

Вокруг царила звонкая, зловещая тишина, не было слышно ни грохота орудий, ни визгливого звука работающих сервомоторов, и ему поначалу подумалось, что он просто оглох в результате контузии, как вдруг в этой ненатуральной, ватной тишине со стороны ближайших зарослей кустарника раздался тонкий пересвист какой-то пичуги.

Звуки стали проявляться один за другим, словно птичий щебет открыл им путь к разуму полузадохнувшегося человека.

Поднявшийся ветерок лениво прошелестел листвой, с брони возвышающейся над бункером серв-машины с влажным, мягким шлепком отвалился ком земли. Нечаев поднял глаза и увидел, как по исполинскому ступоходу медленно сочится зеленоватая жидкость, капая на землю из пробитой системы гидравлических усилителей…