Зона Посещения. Тропами теней
Шрифт:
– Что ты ищешь, какое антинаучное барахло тебе еще нужно? И для каких это исследований тебе понадобилась моя стиральная машина? А коробка с игрушками ребенка тебе зачем?
– Тише, не свисти, – шикнул на нее муж и, дождавшись, пока последний грузчик выйдет, тихо затараторил: – Прости, солнышко, тут дело государственной важности. Без шуток. Подыграй мне немного, и скоро вся наша жизнь вернется в прежнее русло. Ну, там, это… столица, квартира, рестораны, театры и остальное.
– Хорошо-хорошо! – Услышав последние слова, супруга
– Да хрен с ними, с приборами-то, запакуй в пустые ящики любые объемные вещи, заклей все клейкой лентой, чтобы не было понятно, что там внутри, и пусть эти дятлы все погрузят. Если закончат раньше, чем я вернусь, угости их чаем, покорми, в конце концов, дай моего коньяка выпить! Короче – делай что угодно, чтобы выиграть мне время.
– Хорошо, поняла.
Супруга кивнула, отправила Сеньку напутственным шлепком под зад за отгородку его комнатушки и бросилась исполнять указания. Стас же тем временем незаметно вышел и стремглав побежал к юрте, в которой расположился узел связи.
Внутри сидел Сан Саныч – единственный «выживший» после вчерашнего связист. Откинувшись на спинку стула, он обхватил руками голову, которую отчаянно долбило суровое похмелье, и безучастно втыкал в графики и таблицы, висящие перед ним на стене. Он даже не обратил внимания на взмыленного начальника лагеря, появившегося в его владениях. Чтобы вывести связиста из транса, Стасу пришлось дать ему хорошего пинка. Саныч очнулся, повернул голову и красными глазками, в которых читались лишь мольба и страдание, уставился на своего начальника.
– Это, отчеты и эти… э-э-э… – промямлил связист, – …короче, у нас все в порядке. А у вас?
– Саныч, соберись! Дай мне срочно «красный канал»!
Упоминание о специальном зашифрованном канале связи, предусмотренном для связи с Москвой на случай обнаружения геологами стратегических ископаемых, взбодрило Сан Саныча. Он заерзал на стуле и, продолжая левой рукой поддерживать больную голову, пальцами правой, словно пианист, забегал по панелям аппаратуры.
– Тридцать девятая, я – третий геологический. Как слышите? Прием, – произнес он после необходимых манипуляций.
Запрос ушел на промежуточную станцию в Улан-Баторе, где находился штаб тридцать девятой армии Забайкальского военного округа. Ответ не заставил себя долго ждать. Привычно шикнули динамики, и голос связиста по ту сторону канала размеренно произнес стандартные фразы.
– Третий геолог… – на секунду голос пропал в помехах, – …тридцать девятая общевойсковая, вас слышу хорошо. Докладывайте.
– Тридцать девятая, срочно связь с большой землей, код красный. Повторяю, код красный. Как поняли?
– Понял, код красный. Даю канал.
Долгие две-три минуты ответа не было. Стас нервно мерил шагами юрту, бубня что-то несуразное себе под нос. Саныч сначала молча наблюдал за ним, не
– А что, собственно, случилось? – Связист не выдержал нервного напряжения. – Нашли еще одну золотоносную жилу? Нет? Вольфрам? Кимберлитовая трубка? Залежи урановой руды?
– Не мелочись, Саныч, тут у нас ситуация повеселее будет. Тут у нас…
Договорить Стасу не дала ожившая радиостанция. В эфир попал конец спора двух мужчин. Судя по тону разговора, у этих двоих напрочь отсутствовало желание отвечать на вызов даже по экстренному каналу. Они решали, чья сейчас очередь «себе мозги парить». Сказалась разница во времени. Если здесь было раннее утро и большинство персонала в полудреме бродило по лагерю, то в столичной гэбэшной дежурке вызов с периферии кому-то явно оборвал глубокий сладкий сон.
– …ладно, давай я! – завершил короткий спор один из мужчин и недовольно обратился к тому, кто его побеспокоил: – Ну, что там еще такое, не могущее до утра подождать?
Саныч как-то странно нахмурился и спешно встал со стула, уступая начальнику место перед стационарным микрофоном. Пока Стас усаживался и собирался с мыслями, прошло еще с десяток-другой секунд, но и их хватило, чтобы находящийся по ту сторону человек начал нервничать.
– Третий геологический, алло, мля! Вы че там, передохли, что ли?!
– Доброе утро, третий геологический на связи, срочно необходимо связаться с академиком Брониславиным Игорем Васильевичем. Дело государственной важности. Решение требует профессиональной консультации.
– Уважаемый, – надменно произнес собеседник и выдержал паузу, – делами государственной важности занимается именно наш отдел, а не какие-то там академики. Докладывайте по делу, а решать – это уже наша прерогатива. Теперь слушаю…
– Ответ отрицательный, – гнул свою линию Стас, – доступ к информации имеет исключительно указанный специалист. Повторяю, срочно на связь академика Брониславина.
– Какого черта! – вспенился мужчина на том конце канала связи. – С вами говорит не хрен моржовый, а сотрудник госбезопасности! Не имея должного доступа, я бы вообще сейчас не говорил. Немедленно докладывайте и не испытывайте мое терпение!
Стас не на шутку испугался. Спорить с гэбэшником – дело весьма ущербное для здоровья. Да и времени особого на это не было – в любую минуту сюда могли ворваться люди майора и прервать связь. Ситуация зависла на самом острие бритвы. Если сейчас он все откроет этому связисту, то дальше в игру вступят другие высокопоставленные мужички, которые скажут Стасу «спасибо» и тут же отстранят его от дальнейших исследований. Директора лагеря такое развитие событий не устраивало, ему жизненно необходимо было заручиться поддержкой человека, которому он мог бы доверять и который имел серьезный вес в столице. Нужно было идти ва-банк.