Зона теней

Голунцова Ирина Игоревна

Человеческая психика очень похожа на обычный часовой механизм, каждая деталь нашего поведения строго предопределена. Реакция на действие формируется всегда под влиянием двух основных факторов: заложенных природой инстинктов и моралью. Мы испытываем счастье и радость под действием любви – это заложенный в нас процесс. Мы с отвращением воспринимаем насилие над людьми – это моральное воспитание. Возможно, эмоции могут выражаться в другой, но очень похожей форме, но когда поведение человека выходит за рамки «должных правил», мы наблюдаем сбой. Психика человека ломается как домашний компьютер, и это всегда происходит либо по вине других людей, либо из-за «производителя». Второй

вариант можно приписать к случаям олигофрении[4] или деменции[5]. Но зачастую Римме приходится иметь дело с людьми, чьи проблемы возникали из-за других причин.

Под категорию «пострадавшие» относятся не всегда одни жертвы маньяков, насильников и садистов, зачастую самих обидчиков можно отнести к жертвам. Нередки случаи, когда серийный маньяк-убийца в детстве был обычным ребенком, но его родители (или один из них) постоянно издевались над ним, и вся эта злоба отравляла психику ребенка, сделав из него еще одно чудовище. Причин может быть много, и Римма была одной из тех, кто занимался их вычислением.

Лет пять назад она могла бы с уверенностью заявить, что у каждого хладнокровного и безжалостного убийцы, получающего удовольствие от мучения людей, имелись причины поселить в своем сердце эту странную любовь к садизму. Но после одного случая девушка даже и не знала, есть ли объяснение каждому человеческому поступку.

Белокурая пострадавшая лежала в кровати, уставившись взглядом в потолок, но с приходом гостя она слабо повела глазами в сторону двери. Отчего-то психологу со стажем стало не по себе, поскольку незнакомка была чем-то похожа на ее подругу – Ирину Провенцано, особенно пронзительным взглядом и золотистыми длинными волосами. Но нельзя тут же нагонять на себя страх из-за придуманных схожестей во внешности.

– Постарайся не обращать на меня внимания пока что. – Римме хотелось внушить доверие девушке, поэтому начинать с тупых вопросов и банальных приветствий с радостной улыбкой на лице, в данной ситуации, стало бы верхом идиотизма. Ей причиняли боль, и слышать, что все прекрасно от посторонних людей было бы, мягко говоря, неприятно.

Присев на дальний край кровати, у самых ног пострадавшей, Римма хотела сначала осмотреть блондинку и проследить за ее реакцией. От подобного жеста девушка напряглась, словно лань, почувствовавшая на себе взгляд дикого зверя, но пока что не спешила срываться с места.

Молчаливость в ответ, недоверчивость, испуганный взгляд говорили о том, что блондинка сторонилась людей из-за событий минувших дней, с ней явно делали что-то неприятное. В первую очередь много полезной информации могли дать отметины на теле, и нанесены они были разным способом. Некоторые ногти на левой руке были содраны, и пусть Римма не могла этого увидеть сквозь бинты, но вывод напрашивался сам за себя. Синяки не расцвели на белоснежной коже голубыми и розовыми цветами в большом количестве, из-за чего напрашивается вывод: девушку практически не били. Но повязки, скрывающие раны неизвестного происхождения – ведь Римма не знала, что под ними, – подтверждали догадку о пытках. И, пожалуй, самая неприятная деталь во всей этой коллекции увечий – глубокая длинная рана на правой щеке, от которой должен остаться шрам.

Но одна вещь никак не укладывалась в голове Риммы. Пытки применяют в двух случаях: чтобы добыть информацию или потешиться над страданиями человека. Смысл имелся в каждой версии развития событий, но абсолютно нелогичным казалось оставлять девушку в живых, а тем более подкидывать ее как маленького котенка под дверь «ТРОНа». И если для Риммы и ее знакомых это казалось бессмысленным, то это лишний раз доказывало, что что-то важное ускользает от их внимания.

Девушку фактически отдали в руки организации, а из этого следует, что никакой конкретной угрозы она не несет вражеской группировке, она не нужна больше тем людям. Для Ивана она вряд ли будет представлять ценного свидетеля, и на опасного убийцу незнакомка не смахивала. Тогда, в чем секрет?

– Не хочешь что-нибудь? Воды? – Обычно спокойный тон голоса вызывает доверие, а предложить пострадавшему что-нибудь никогда не повредит. Но девушка смотрела на Римму все тем же отстраненным взглядом. – Ты понимаешь меня? Если трудно что-то говорить – ничего страшного, я оставлю тебя в покое. Просто скажи, ты понимаешь меня? – И опять молчание. – Если понимаешь, просто кивни, и я оставлю тебя одну.

Но Римме с каждой секундой начинало казаться, что она пытается научить говорить соседского пса, так что смутные подозрения начали зарождаться в ее голове.

– Okay. Do you understand me?[6] – На этот раз блондинка, пусть и нерешительно, но слегка дернула головой, и это можно посчитать за кивок. Но от этого лучше не стало. – Just tell me one thing… Where are you from?[7]

И буквально спустя пару мгновений Римма вылетела из палаты с таким озадаченным и непонимающим выражением лица, что Иван уже начал думать на то, что свершилось что-то ужасное.

– Я не смогу ничего из нее вытянуть.

– Почему? – Чтобы Римма и не смогла разговорить пострадавшую девушку – это явно не воспринималось, как хороший знак.

– Она – итальянка немецкого происхождения, понимает английский, но ни слова не разбирает по-русски.

– Так говори с ней на английском, в чем проблема?

– Макаров, дело не в понимании, а в восприятии. – Попыталась объяснить Римма свой подход к делу. – Когда я беседую с людьми, мне нужно, чтобы они сконцентрировались на своих эмоциях и чувствах, а не вспоминали слово, которым можно было бы описать что-то. Я не говорю на итальянском языке, если бы у нас был человек, знающий его довольно хорошо, то я могла бы еще давать какие-то инструкции…

– И что нам делать с ней?

– Оставить в покое пока что и идти искать на нее информацию. – Поспешив покинуть коридоры этой больницы, Римма невзначай также напомнила и о своих опасениях. – К тому же, тут уже и догадываться практически не нужно, кто мог подвергнуть пыткам эту девушку.

Изучать поведение «сломанного» человека всегда было интересно, но у этой работы был один существенный недостаток. Чтобы идти на контакт с пострадавшими требуется максимум спокойствия и выдержки, необходим навык контроля над собственными эмоциями, который можно развить путем долгих тренировок. А самое главное – необходимо проявлять толерантность. Римма прекрасно знала, что искреннее сострадание к пациенту может возникнуть не всегда, а для того чтобы пойти на контакт с пострадавшим человеком необходимо проникнуться хоть капелькой этой эмоции.

У девушки был выбор: либо использовать свои навыки для исцеления человеческих душ, либо для их изучения. Второй вариант казался Римме куда более перспективным и заманчивым, поэтому она предпочла погрузиться в решение головоломки под названием «поведение человека». Работа с опасными людьми, возомнившими себя богами и карателями, показала Римме новую сторону жизни, о которой простым смертным лучше и не знать. Не редко ей приходилось вступать в контакт с маньяками и выслушивать их живописные рассказы о расправах с жертвами. Весь корень зла зарождался в людях с самого детства под влиянием чего-то или кого-то. На все есть причины, а те, кто отрицает это – глупцы.