Зона власти
Шрифт:
— А что будет с третьей планетой Таира? — поинтересовался Император Арнольд. — И с системой Таира вообще?
— Мы оставляем ее людям, — неожиданно ответил Ближайший. — Мы не станем разрушать того, что создала цивилизация Свободных за время своего существования. Вы можете сделать это сами. Или можете воспользоваться нашими знаниями, — равнодушно добавил Ближайший.
— Я могу тебе верить? — спросил Император.
— Можешь. — Ближайший закрыл глаза. — Можешь верить и мне, и воле Свободных. Даю тебе слово.
— Наш флот пока что останется
— Хорошо, — согласился Ближайший. — Но ваш флот не должен предпринимать никаких действий. Пока хоть один Свободный находится на Таире-3, нога человека не должна ступить на поверхность нашей планеты.
— Хорошо, — кивнул Император Арнольд. — Будет так, как ты сказал.
— Будет так, как угодно вечности, — возразил Ближайший.
Груда развалин представляла собой беспорядочное нагромождение изломанных плит из пластик-бетона и исковерканной арматуры. Идти было неимоверно сложно, под ногами все время что-то осыпалось, проседало, трещало и норовило обрушиться. Раны на левой руке Кирка неожиданно начали давать о себе знать тупой, пульсирующей болью. Порезы стальных лезвий от перчатки Тас-Кса-Сит не прошли бесследно. Боль была не сильной, но неприятной, и это вызывало у Кирка раздражение. Кирк изо всех сил пытался целиком сосредоточиться на том, чтобы не подвернуть ногу на этих нагромождениях плит или вообще не сорваться вниз, и по сторонам почти не смотрел. Впереди маячила худосочная фигура Келли, сзади доносились голоса остальных.
— Черт! Куда он нас ведет?! — бормотал Мелони, осторожно пробираясь меж живописных развалин.
— Да он и сам не знает, наверное… — отозвался Партиони. — Осторожнее, Рогов! Сейчас вместе загремим!
— Осторожнее! — передразнил его Рогов. — Тащи тут инвалидов разных… Пристрелить тебя, что ли? Чтоб не мучился…
— Чтобы кто не МУЧИЛСЯ? Ты или я?
— Я, конечно! На фига ты мне сдался-то?!
— Друг, называется… Тьфу!
— Поплюйся мне тут… Хромоножка лысая…
— Нет, ребята, у меня такое ощущение, что этот Келли очень давно тут не ходил! — тяжело дыша, произнесла Тас-Кса-Сит. — Если бы ходил, он бы дорогу знал! И не тащился бы по этой… не знаю, как и назвать!
— Я знаю, но не скажу, — мрачно ответил Партиони. — Пощажу кошачьи ушки…
— И свою задницу, — добавила ксионийка.
— Мы все погибнем, — холодно заявил Тенчен-Син. — Грон Келли приносит несчастье. Мы все погибнем, на нем печать Предтеч…
— Я б ему еще от себя печать поставил, на лбу! — отозвался Рогов.
— На нем печать Предтеч, — повторил Тенчен-Син и замолчал.
Печать Предтеч, подумал Кирк.
Интересно, какую «печать» Тенч видит на мне? Печать, предателя? Или еще чего похуже?
Проход. Келли говорит, что проход здесь, в этих развалинах. Неудивительно, что его никто не находил, — мало дураков отыщется, чтобы лезть сюда.
— Далеко еще? — окликнул Кирк Келли.
— Да нет же! — отозвался тот. — Мы уже пришли!
— Я это в сотый раз от тебя слышу! — громко возразил Рогов, тяжело дыша.
— Нет, сейчас мы на самом деле пришли…
Кирк остановился и внезапно понял, что видит то. что Келли называл «проходом». И остальные тоже увидели. И замерли на месте. Наступила полнейшая тишина в которой стал слышен даже шорох осыпающегося пол ногами мелкого мусора. Кто-то — кажется, Рогов изумленно присвистнул. И было отчего.
Проход выглядел как парящая в воздухе черная пленка. Квадратная пленка или даже полотно ткани или тончайшего пластика, которую слегка колышет несуществующий ветер. Мелкие волны и рябь то и дело пробегали по ее поверхности, словно по воде от дуновения воздуха. Она покачивалась в полуметре от земли, расположившись вертикально, словно была подвешена к невидимой веревке или проволоке. Глубокий матово-черный цвет, никаких бликов, никакого отражения. Словно невесомый сгусток тьмы повис перед ними. Сбоку она вообще не была видна — узкая черная полоска, пересекающая изломанные плиты пластик-бетона. Если не знаешь, что она здесь есть, то заметить ее просто невозможно.
— Это что, нам туда идти, что ли?! — обалдело выпалил Партиони. — Ни фига себе!
— Нужно всего лишь шагнуть в этот проход, — пояснил Келли. — И все!
— Вот именно — и все!!! — передразнил его Партиони.
Келли хотел что-то сказать, открыл рот, но промолчал и посмотрел на Кирка.
— Я пойду первым, — заявил Кирк. — Вторым — Келли. Потом Тенч, Рогов с Партиони, Мелони и Тас-Кса-Сит.
— Да уж, из-за этого Арнольда Дитриха в такое дерьмо приходится лезть! — проворчал Мелони.
Келли бросил вороватый взгляд на Мелони, на Кирка — и отвернулся.
— Вперед, — скомандовал Кирк и подошел к проходу. Ему показалось, что от пленки веет прохладой. Он осторожно прикоснулся к ней… То есть попытался прикоснуться — рука погрузилась в глухую тьму, не встретив Никакого сопротивления. Кирк осторожно поднял ногу и шагнул туда. И…
Пустота. Не темнота, не тьма, а… непонятно что. Серая беспросветная мгла, отсутствие всего, даже темноты. Кирк подумал, что именно так выглядит для умершего окружающий мир — ничего нет, ни тьмы, ни света… ни звуков.
Не тишина, а отсутствие звуков. Этого нельзя было объяснить, нельзя описать. Ватная глухая пустота в ушах, даже звенящего шума крови не слышно.
Своего тела не ощущаешь, не понимаешь даже, есть оно у тебя или нет. Не понимаешь, есть ли ты сам, и если есть, то где. Ничто. Ничто снаружи, внутри, кругом…
Мысли замерли и растаяли. Пустота заполнила все сознание Кирка, он растворился в сером НИЧТО полностью — со своими желаниями, мыслями, надеждами. Это было приятно… то есть не то чтобы приятно — спокойно, безопасно и стабильно, на века.