ЗОНА ВЛИЯНИЯ
Шрифт:
Чуть позже, здесь же, выполоскал свою одежду, и шумно охая и ахая, мокрую, натянул ее на себя.
Пытаясь сориентироваться на месте, Дмитрий сверялся с картой на КПК, часы которого показывали уже 19:40.
Двигаясь по бережку мелкого ручья и обходя очередные заросли, он набрел на…
Его взору открылось большое, колышущееся разнонаправленными волнами высокой травы, поле, под небольшим уклоном, оно уходило вниз к виднеющейся вдали, полосы лесного массива.
Осматриваясь, Дима увидел, как косые лучи заходящего солнца, невдалеке и справа от него, высветили в глубине редкого кустарника двухместную
Дмитрий автоматически присел, остерегаясь появления возможной опасности. Минуты три он пребывал в нерешительности, но любопытство таки взяло верх, и внимательно осматриваясь, осторожно, Дима двинулся к джипу. Мимодумно, его рука потянулась к пистолету, и сам он не заметил, как ладонь удобно приняла в себя, рукоять оружия.
И палатка и автомобиль имели плачевный вид. По капоту запыленной и грязной машины прошли три длинных, параллельных, зияющих чернотой, раны, с рваными концами металла наружу. Не вызывало никаких сомнений, это были следы какого-либо монстра из местных.
Чуть поодаль, возле палатки лежало разбитое помповое ружье без приклада. Даже этого беглого осмотра хватило, чтобы понять, здесь произошла трагедия. Жертвами которой, как возможно и ее инициаторами, скорее всего, оказались сами же люди.
Дмитрий больше всего боялся обнаружить разорванные и обезображенные трупы. К его облегчению, кроме пары окровавленных полуистлевших тряпок висевших на ветках рядом стоящих деревьев, он ничего более пугающего не нашел.
Джип оказался не заперт и, нарушив его покой, Дима нашел в багажном отделении машины целый арсенал, причем в масле, а вот стоящий тут же деревянный ящик, содержал в себе уже раздувшиеся банки тушенки.
Недолго думая, Дима заполнил патронами двенадцатого калибра свой рюкзак и опоясал свой торс патронташем, как матрос пулеметными лентами в старых кинофильмах. Вдобавок к этому, снарядил патронами три магазина, спрятав их в подсумок, и повесил на плече 'Сайгу'.
Со смешанными чувствами он покидал это место. Но углубляться в свои переживания, у него не было времени. В лесу темнеет быстро и чтобы добраться до убежища хотя бы в сумерках, нужно было поторапливаться.
КПК известил о поступившем сигнале. Дмитрий достал устройство. Сигнал был принят от автономного маячка и светился примерно в километре от путника.
– Раз маячок на общедоступной частоте, – думал он, – то это приглашение для всех. А-а, – Дима мысленно махнул рукой, – будь что будет, все равно, я точно не знаю, куда мне идти и совсем не пойму где я нахожусь.
Уже в сгустившихся сумерках, Дмитрий подошел к месту исходящего сигнала, обнаружив обычную землянку у окраины соснового леса.
Натерпевшись страху от лесных шорохов, чьего-то глухого дыхания где-то за своей спиной и воя диких собак, Дима не стал ждать особого приглашения, а с ходу откинув щеколду, проник внутрь помещения, пустив перед собой луч тактического фонарика.
Землянка пахнула ему в лицо застоявшимся воздухом с каким-то кислым привкусом.
Внутренняя суть сооружения, представляла собой комнату, с приблизительными размерами шесть на четыре метра. Она была сложена из потемневших от времени бревен, ниже поверхности почвы, и сверху, с внешней стороны ее укрывал насыпной земляной холм.
Левый дальний угол землянки занимала печка 'буржуйка', нехитро изготовленная из обычной стальной бочки. Недалеко от нее справа, стоял столик и вокруг него несколько толстых чурбанов, замещающих стулья. Далее, вдоль стены к выходу, шел ряд топчанов стоявших торцом к стене. Над ними, под потолком, висела длинная, на всю ширину стены, полка. По левую руку от входа, в углу, Дима увидел три пластиковых бочки, литров так по двадцать каждая, и далее у стены лежал хворост, а за ним ряд аккуратно сложенных дров. Над ними также была прикреплена полка, висевшая на уровне груди. Она была заполнена ящичками, каким-то хламом из которого торчали проволочки и какие-то детальки, несколько банок тушенки в смазке, пластиковые контейнеры и наконец, пара кастрюль, чайник, стопка алюминиевых тарелок.
Дмитрий накинул щеколду, закрывая дверь, отметив для себя, что ее можно легко открыть любому, кто пожелает войти с внешней стороны.
Что-то зашуршало под ногами. Опустив взгляд, в светлом пятне луча, Дима увидел разбросанную повсюду на полу, полынь.
Пожав в недоумении плечами, осмотрел потолок. Как раз, где-то в его середине, к балке, была прикреплена черная коробочка, опоясанная коническим полукругом, диодного модуля.
Став на цыпочки, он снял светильник с крючочка.
Отыскав в рюкзаке пальчиковые батарейки, Дима установил их в приемный бункер устройства, и снова водрузив светильник на место, сдвинул рычажок выключателя. Землянка озарилась ярким, электрическим светом.
Было сыро. Вдобавок к этому, Дима продрог, высушивая своим телом одежду.
Положив ружье на топчан, так, чтобы в случае опасности он мог легко его достать, затопил печь.
Пластиковые бочки оказались наполнены доверху водой. Дмитрий, поначалу отнеся к ней, насторожено. Нагнувшись, он понюхал содержимое и заметил лежащие на дне бочонка, большие блестящие пятаки. Достав один, понял, почему вода не протухла и не зацвела. На дне емкости лежала серебряная фольга.
– Богато живут! – Подумал он, отправляя, драгоценный метал, обратно в бочку.
Стало тепло и душно. Быстро закипел чайник.
– Да-а, так можно жить! – Проговорив эти слова, Дмитрий залил кипяток в кружку с чайными лепестками и в тарелку с быстро приготовляющейся кашей.
Несмотря на то, что из внешнего мира, через закрытую дверь, изредка доносились пугающие звуки, Дима чувствовал себя в землянке более-менее комфортно. Все одно лучше, чем там, среди темного леса, который наполняют жуткие, опасные монстры.
– -//--
Звонко щелкнула слетевшая с упора щеколда. Противно скрипя, медленно отворяется дверь и в ее проеме проявляется страшная болотная тварь. Две искорки в больших черных глазницах приковывают к себе, затягивая и погружая в вязкую, дремучую темноту.
– -//--
Вздрогнув, Дмитрий подскочил, намереваясь, кинутся к 'Сайге', но тут же, рухнул, опрокинув на себя уже остывший чайник и пустую тарелку.
Не поняв в чем дело, он с ужасом уставился на входную дверь, которая оказалась, заперта. Немного успокоившись, внимательно осмотрелся и не найдя ничего пугающего и необычного, снова попытался встать.
– Во, блин! Ногу отсидел. Надо же. И я снова мокрый, вот гадство.
Тысячи иголочек побежало по ноге, извещая о восстановившемся кровотоке. Доковыляв до лежака, взял ружье и, вцепившись в него, как в спасительную соломинку, заходил взад-вперед, разминая ногу.