Зов черного сердца
Шрифт:
– Запереть надо, – упрямо повторил Жора, глядя исподлобья. – А местные не пойдут, знают, что место плохое.
– Да чего ты заладил, запереть да запереть? Говорю же, телевизионщики там, снимают передачу.
– Вот и ищи среди них жертву, – припечатал Жора, всем своим видом давая понять, что больше от него ничего не добиться.
– Ты у меня допляшешься! – пригрозил Кольцов. – Запру в камере и выдохну с облегчением.
– Может, так и лучше, – неожиданно выдал тот. – Я почти каждую ночь зов слышу, уже с трудом сдерживаюсь. Другие не смогут сопротивляться, пойдут и сгинут.
– Какой еще
– Я не знаю, что там за сила. – Жора почесал затылок. – Только понимаю, что мощь большая и она будет расти. Надо запереть портал, через который она вырваться хочет. Пока там источник, который может превратиться в дверь.
– Ну запру я! – не вытерпел Кольцов. – Дальше что? У меня людей нет, чтобы там охрану обеспечить.
– Людям туда нельзя, их тоже убьют.
– Людям нельзя, тебя зовут и портал надо закрыть, – перечислил Кольцов, загибая пальцы. – Правильно?
– Угу, – Жора улыбнулся, видимо, обрадовался, что его поняли.
– А иди-ка ты к черту, мил человек! И чтобы я тебя возле своего отдела больше не видел. Приблизишься на сто метров, упеку на пятнадцать суток минимум. Понял?
– Понял. – Кольцов снова видел перед собой не взрослого мужика, а виноватого подростка. Так и хотелось отвесить тому подзатыльник.
Жора уже было встал, чтобы покинуть кабинет, когда Кольцов неожиданно даже для себя сказал:
– Пожалуй, не будем тянуть. Гражданин Новиков Георгий Федорович, вы задержаны до выяснения обстоятельств. Можете позвонить домой, предупредить близких.
Когда задержанного увели, майор откинулся в кресле, прикрыл глаза.
Нервы ни к черту. Какого, спрашивается, он вызверился и посадил невиновного человека в камеру? Если тот вдруг поднимет бучу, уже сам Кольцов будет сидеть перед высшим начальством и оправдываться да подзатыльники получать. С другой стороны, пришел гражданин и открытым текстом заявил о готовящемся преступлении. Откуда он получил данную информацию, неизвестно, но сигнал поступил и проверить его майор обязан.
Ничего, посидит пару дней, охолонется, может, и в самом деле перестанет лезть не в свое дело.
Ишь ты, какой гусь нашелся!
Кольцов не догадывался, что уже следующим утром произойдет то, что заставит его не просто отпустить Жору, но и поверить всему, что тот ему говорил.
А пока он чувствовал себя почти счастливым, потому как завтра воскресенье и он планировал провести свой законный выходной в блаженном ничегонеделании.
Анатолий Северцев когда-то дал себе обещание раз и навсегда прекратить насмешки и обидные тычки в его сторону. И упорно шел к своей цели. Нет, он не предвидел ничего подобного, хотя в будущем его и стали называть ясновидящим.
Глупцы, они даже не понимали разницы между видящим и медиумом, всех гребли под одну гребенку! А все потому, что сами были серой, копошащейся массой без отличительных признаков, за кои они выдавали свои машины, богатые дома, красивых жен или успешных мужей.
Обычное стадо, считающее себя избранными лишь потому, что сумели украсть больше других!
Его
Так оно и было. Мертвые никогда не предупреждали о своем появлении, но и оказались они не такими, как изображает их мировой кинематограф. Никаких полуистлевших тел, рваных ран и торчащих костей. Умирая, они будто проходили через потусторонний салон красоты, и даже если труп оказывался обезображен, дух являлся в целости, чистый и сияющий.
Сияли, кстати, не все, а только умершие не более года назад. Почему так происходило, он не смог разгадать, а сами «гости» лишь пожимали плечами в ответ на подобные вопросы. Ровное, у кого-то золотистое, а у кого-то голубоватое, свечение окутывало их полностью и, в зависимости от оттенка, казалось теплым либо холодным. Имело ли свечение реальную температуру, ему опять же не довелось узнать.
Первый покойник показался Северцеву на кладбище. Что было логично. Наверное, мозг так устроен, что встреча с чем-то, выходящим за грань понимания, должна происходить в тех местах, где чего-то подобного ожидаешь больше всего. Сколько он себя помнил, его тянуло на кладбища с непреодолимой силой, и не было больше радости, чем семейные визиты на могилы усопших родственников. Его расстраивали долгие интервалы между такими походами, и он по-настоящему скучал.
Маленький Толя и читать научился, рассматривая такие разные, многое говорящие о покоящихся под ними людях надгробия. Откуда-то появились нужные слова и жесты для вызова и общения с мертвыми. Это сейчас он знает, что они появились не просто так, а тогда, в день, когда ему исполнилось семь, он просто шел, клал ладошку на ограду и приговаривал:
– Тук-тук, я ваш друг. Просыпайтесь, поднимайтесь. Мертвые кости позову в гости.
Услышав стишок впервые, мама рассердилась. Она присела на корточки и объясняла, почему нельзя произносить такие слова. Она отчитывала сына, не видя поднявшегося за ее спиной высокого дяденьку, как две капли воды похожего на того, чье фото было выгравировано на черном гранитном валуне. Валун торчал из земли, ограды вокруг него не было, и ладошку пришлось положить на холодный камень, повторяя крутившиеся в голове строчки.
Дяденька сначала погрозил ему пальцем, а потом улыбнулся и исчез.
С тех пор они приходили уже сами, и только если возникала необходимость пообщаться с кем-то определенным, Анатолий снова шел на кладбище, где произносил знакомое: «Тук-тук, я ваш друг…»
Увы, не все было так безоблачно. Некоторые из покойников никак не желали уходить, поняв, что их видят и слышат. Один из таких прицепился к нему в пятом классе. Благообразный дедуля в старомодном костюме и галстуке болтал без умолку и травил анекдоты, частенько похабные. Некоторые были настолько смешными, что сдержать смех было просто невозможно.