Зов костяных кораблей
Шрифт:
Обе руки на веревках.
И они повернули лодку.
– Крен! Берегите головы!
Появилось ли в его словах отчаяние? Была ли тревога в грязных пальцах, когда они затягивали узлы? Возникло ли отчаяние в темных глазах Анзир, когда она налегала на рулевое весло? Нет, во всяком случае, он не заметил. Если у команды такое же настроение, как у него, если их сердца трепетали в груди, они этого не показывали.
Значит, и он не покажет.
Или Джорон лишь надеялся, что все именно так.
Все руки на веревках.
И
– Крен! Берегите головы!
Никакого спасения, никаких шансов не остается. Костяной корабль сокращал расстояние с ними, не особенно напрягаясь; крылья легко принимали ветер, а супруга корабля явно пришла к выводу, что неспешное преследование позволит им догнать жертву до наступления темноты. Джорон знал, что она права, – вот если бы Старуха послала туман над морем, но Старуха редко слушает отчаявшихся детей палубы, в противном случае она потерпела бы поражение, ведь в мире не существует более опасного места, чем море.
Усталые руки на веревках.
И они повернули лодку.
– Крен! Берегите головы!
– Останавливаемся! – сказал Джорон. – Нам от них не убежать.
Он смотрел на приближавшийся корабль, который становился все больше, клюв черепа аракесиана на носу, пустые глазницы направлены на них. Эта голова была намного меньше черепа кейшана, который защищал «Дитя приливов», – тот станет основой для целого корабля, а теперь вернулись и другие аракесианы. Все, что им удалось сделать, все их жертвы и ужас – все оказалось напрасно. Война никогда не закончится.
С замершим сердцем Джорон помогал спускать крылья, а потом сбрасывать за борт стоп-камни, затем он повернулся к Квелл и заставил себя с ней заговорить.
– Я останусь в каюте, пока ты беседуешь с супругой корабля. Мой арбалет будет направлен на тебя, Квелл, – сказал Джорон, – и, если у меня возникнет подозрение, что ты намерена нас предать, ты умрешь первой, ты поняла?
Квелл смотрела на него прищурившись, словно от него исходил слишком яркий свет.
– Да, супруг корабля, – сказала она, и на ее губах появилась усмешка.
– Я хранитель палубы, – поправил Джорон.
– Вот как, – ответила Квелл. – Что ж, так тому и быть, я забыла, такое со мной бывает. Я часто вспоминаю счастливые дни, когда ты был супругом корабля.
Следует отдать должное Джорону, он не покраснел и не потерял самообладание, когда она попыталась напомнить ему о времени, когда он был лишь жалким подобием человека.
– Не забудь, что я сказал, Квелл. – Он показал ей маленький арбалет. – Постарайся вытащить нас из этой истории, сделай все, что потребуется.
– Все? – Она улыбнулась ему неприятной улыбкой.
– Да.
– Тогда даю тебе слово, – заявила она. – А я никогда не нарушаю свое слово.
Ее обещание прозвучало как угроза, и Джорон отвернулся, прежде чем она успела сказать еще что-нибудь оскорбительное для хранителя
Костяной корабль довольно скоро их нагнал, его тень упала на крыло-флюк, закрыв собой тепло Глаза Скирит, отчего по телу Джорона прошла дрожь.
– Мастер флюк-лодки, – раздался крик. – Я Барнт Амстил, супруг корабля «Зуб кейшана».
– Я Квелл, супруга корабля, – прокричала в ответ Квелл, сворачивая веревку, – мастер этой лодки, сломайте ваши луки наудачу, хорошо?
Джорон наблюдал в дверную щель, над прицелом арбалета, но если Квелл и собиралась их предать, то вида она не подавала. Она не подала никакого сигнала супругу корабля «Зуб кейшана» и продолжала сворачивать веревку, словно ей не было никакого дела до происходящего.
– Вы приближались к городу, а потом повернули обратно. Именем Тиртендарн Джилбрин, что послужило причиной?
– Я слышала в таверне Бернсхъюма, что можно хорошо заработать, если проплыть немного дальше, под защитой доброй птицы, а я всегда была любительницей путешествий. – Она рассмеялась. – Очень люблю путешествовать.
– Однако ты повернула обратно, отказавшись от заработка, – сказал супруг корабля.
– Я увидела в подзорную трубу, что там остался только пепел, а пепел – не самый лучший товар для торговли, – ответила Квелл.
На некоторое время воцарилось молчание, и Джорон пожалел, что не может видеть Барнта. В поле его зрения были лишь белые кости борта костяного корабля.
– Безопасная гавань – это город предателей, – медленно заговорил супруг корабля. – Из чего следует, что я могу конфисковать все, что у вас есть. Твою лодку и груз. Я заберу их, а ты отправишься в Безопасную гавань как предательница, и там с тобой разберутся.
Джорон содрогнулся. Он не думал, что Квелл их предала, а если это и случилось, он ничего не заметил. Нет, просто они столкнулись с обычным поведением офицера флота, каким он представлял их прежде, – женщины и мужчины, которые готовы забрать все у менее удачливых, не слишком заботясь о том, справедливо они поступают или нет.
– О супруг корабля, – рассмеялась Квелл. – Мастер торговец, я веду линию Девы со всеми другими торговцами, и всем это известно. Вам нет никакой нужды…
– Целься! – раздался крик, и Джорон представил, как большие дуголуки корабля разворачиваются, чтобы стрелять по крыло-флюку – так наверняка все и происходило.
– Один момент, супруг корабля, – сказала Квелл, и теперь ее голос стал предельно серьезным. – Один момент, прежде чем ты отправишь меня к Старухе, тебе ведь он ничего не будет стоить?