Зов одинокой души
Шрифт:
Губы его были твердыми и требовательными, но с нежностью, которая пробуждала в ней желание дать ему все, чего бы он ни захотел. Она знала, что он мог бы добиться от нее чего угодно, мог бы без усилий овладеть ею, но его сдержанность делала его еще более привлекательным.
Она прижималась к нему, обхватив руками за шею. Тело хотело быть как можно ближе. Он коснулся языком ее нижней губы, и она в тот же миг раскрылась для него.
Когда он ворвался к ней в рот, она почувствовала, как жар растекается по всему ее телу. Она затрепетала от желаниями если бы стояла, то непременно упала бы.
Его язык исследовал, дразнил, возбуждал. У него был вкус кофе и еще какой-то экзотический привкус, заставляющий жаждать большего. Она отвечала на поцелуй с восторгом, который, вероятно, должен был смутить ее, но поскольку это один-единственный раз, то почему бы не поддаться соблазну.
Поцелуй длился и длился до тех пор, пока другие части тела не начали жаловаться, что они тоже жаждут к себе внимания. Грудь заныла, в низу живота возникла тяжесть.
Наконец он поднял голову и посмотрел на нее. От страсти глаза его, сделались цвета грозовых туч, желание заострило черты и сделало его похожим на хищника.
— Ты хочешь заняться со мной сексом! — объявила она, такая довольная, что чуть снова не поцеловала его.
Он пробормотал что-то неразборчивое и отнес ее в кресло в гостиной.
— У нас не будет секса, — сказал он ей.
— Да. Мы совсем не знаем друг друга, и это было бы неприлично, но ты заинтересовался.
Он взглянул на нее. У Уиллоу перехватило дыхание. Оно было все еще здесь, жгучее желание. Мужчины и раньше предлагали ей постель, но никогда не желали ее. Не в сексуальном смысле.
— Ух ты!'Мне не показалось. Ты такой невозможно милый. Спасибо.
— Я не милый. Я холодный сукин сын. Ой, ради бога.
Она улыбнулась.
— Ты сделал меня счастливой. Парни обычно не хотят меня.
Он окинул ее с ног до головы по-мужски оценивающим, недвусмысленным взглядом. Наверное, ей следовало бы оскорбиться, но, говоря по правде, это привело ее в восторг. — Поверь мне — парни хотят тебя. Ты просто не обращаешь внимания.
— Нет, не хотят. Я заботливая, домашняя кошечка, которая подбирает заблудших и бездомных. Я даю им дом — ну, не в буквальном смысле. Я имею в виду, они не живут со мной, но я спасаю их. Ну, знаешь, даю им поддержку, забочусь о них, а потом они уходят. Но они никогда… ну, ты знаешь.
— Не хотят спать с тобой? — спросил он напрямик.
Она поморщилась.
— Обычно нет. Впрочем, это ничего. Некоторые из них просто друзья, но другие… — Она пожала плечами. — Так все, собственно, и идет.
Она не жаловалась. Такая уж у нее судьба — помогать парням подняться, чтобы они шли дальше. Но порой ей хотелось, чтобы они видели в ней не только хорошего друга.
— Давай сразу для ясности, — сказал он. — Меня не требуется спасать.
Она не была уверена, что это правда, но пока не стала ничего говорить. В основном потому что не хотела противоречить.
— Ты такой красивый и сильный, — вздохнула она. — Не в моем вкусе, но я не жалуюсь.
— Рад слышать, — сухо отозвался он.
— Ты можешь поцеловать меня еще. Я не против.
— Хоть это и крайне заманчивое предложение, но я лучше поищу тебе что-нибудь поесть.
Да, она испытывала своего рода голод.
— Но ты ведь все еще хочешь меня, верно? Это не прошло.
Он посмотрел ей в глаза, и она почувствовала силу его желания.
— Ух ты, — выдохнула она, когда он отвернулся. — Ты прелесть.
— К твоим услугам.
Он прошел на кухню, и она услышала, как он открывает шкафчики. Она поглядела на кошку, облизывающую своих котят.
— Думаю, ты будешь здесь очень счастлива, Кейн добрый и нежный. Он будет хорошим хозяином.
Будет, как только она убедит его, что он должен оставить у себя кошку с котятами. Она верила, что в душе он человек порядочный. С ее потребностью спасать она не часто находила порядочных.
Послышался стук в дверь.
— Я открою, — сказала она, соскользнув на край кресла и приготовившись встать на одну ногу.
— Это мой дом, и я сам открою, — резко бросил он, направляясь к двери.
— Ты слишком хорошо целуешься, чтобы я боялась тебя, — сказала она ему.
Он оставил ее реплику без внимания и открыл дверь.
— Да?
— Я Марина Нельсон. Я пришла к своей сестре. — Она сунула сумку ему в руки. — В машине еще.
Уиллоу повернулась в кресле и помахала.
— Ты приехала.
— Разумеется, приехала. Ты же сказала, что упала и сломала лодыжку.
— Я позвонила Марине, потому что знала, что сегодня утром она дома, — объяснила Уиллоу Кейну. — Джулия на работе. Ты не отойдешь в сторонку, чтобы она вошла?
— Я еще не решил.
— Ты можешь протиснуться мимо него, — сказала Уиллоу сестре.
Марина покачала головой.
— Он выглядит слишком грозным.
Уиллоу открыла рот, чтобы сказать, что он совсем не страшный и что он потрясающе целуется, но
затем передумала. Такого рода сведения ей, пожалуй, лучше оставить при себе.
— Вы похожи, — сказал Кейн.
Уиллоу вздохнула. Он явно собирается упрямиться.
— Мы все трое похожи. Это все гены. Так ты собираешься впустить ее?
— А у меня есть выбор?
— Если я сейчас уйду, то вернусь с подкреплением, — сообщила ему Марина.
— Не сомневаюсь.