Зов Первого Всадника
Шрифт:
— С меня довольно и работы внизу, — заявила она.
— Ага, неподчинение старшему по званию, — радостно улыбнулся Дрент. — Ты знаешь, что…
— Меня не испугают ваши угрозы!
Тяжелая тишина повисла над тренировочным полем. Казалось, даже вороны замолкли на верхушках деревьев.
Дрент сделал молниеносное движение мечом, пытаясь поразить девушку. Но она, поднырнув под удар, вскинула свое оружие. Описав изящную дугу, деревяшка вскользь прошлась по костяшкам Клинка. Взвыв от боли, Дрент выронил меч, и его стон доставил несказанное наслаждение Кариган. Наконец-то отомщена!
Тот молча смотрел на девушку, массируя травмированные пальцы.
— Этому удару я выучилась от мастера Рендла, которому не требовалось избивать своих учеников для того, чтобы их чему-нибудь научить, — сообщила Кариган.
После чего со всего размаху хрястнула тренировочным мечом о бревно. Деревянный клинок сломался, и она швырнула обломки на землю. И снова испытала злобное, извращенное удовольствие. Резко развернувшись, девушка, не оглядываясь, зашагала прочь от Дрента, зрителей и всего тренировочного поля.
Дважды за это утро она не выполнила приказ командира и понимала: ее могут и даже должны покарать за подобное неподчинение, а также за преднамеренное нанесение травмы мастеру Дренту. Скорее всего посадят под замок… Ну и пусть! Предстоящее наказание ничего не значило по сравнению с недавними потерями.
К тому времени, когда Кариган дошла до конюшни, ее уже всю трясло от долго сдерживаемого гнева. Она направилась к Кондору и принялась выскребать его сильными круговыми движениями. Конь клонил голову и похрапывал от удовольствия, а Кариган чувствовала, как напряжение постепенно уходит из тела.
Пожалуй, следует отправиться куда-нибудь верхом. Скачка всегда успокаивала ее, позволяла привести в порядок расстроенные нервы. К тому же Кариган припомнила свое обещание Сизарю, и решила, что сейчас самое время его сдержать.
Оседлав Кондора, она выехала на замковые земли. Сизаря она вела за собой на поводе. Мерин навострил уши, в его походке проявилось что-то новое. Он с любопытством оглядывался по сторонам, будто впервые видел окрестности. Кариган порадовала та искра интереса, которая проснулась в Сизаре. Ей казалось, это первый шаг к исцелению бедного животного.
Кариган ехала на запад от замка, где расстилались обширные пустоши, обычно используемые для выездки лошадей. Девушке хотелось оказаться как можно дальше от Дрента, но покидать замковую территорию она не решалась. Она окинула взглядом горизонт: где-то вдалеке маячила пара всадников. Все остальное пространство было в ее распоряжении.
Начав с прогулочного шага, Кариган хорошенько разогрела скакунов, а затем пустила Кондора рысью. Они сделали пару больших кругов, причем Сизарь не отставал ни на шаг. Постепенно все заботы Кариган забылись и улетучились. Единственное, что осталось — это ветер в лицо и бешеный стук копыт.
Стоя у окна, он наблюдал, как она скачет там, внизу: волосы развеваются подобно лошадиной гриве, лица не видно, но легко представить себе эти улыбающиеся губы, ямочки на щеках и солнце, отражающееся в глазах. Она скакала плавно, гладко, слившись воедино со своим конем. Так, будто бешеная скачка — это самое
Короткий плащ Всадника куда-то подевался, и белая рубаха ярко сверкала на солнце. Она казалась такой свободной, независимой — как вольная душа, которую он не мог ни завоевать, ни приручить, ни ограничить… Но о которой втайне мечтал. Он остерегался спугнуть ее неосторожным словом или движением. Так мы наблюдаем за дикой ланью в лесу, которая тянется к пригоршне овса, но боится подойти. А ну, как пошевелишься, а она отпрянет и скроется в кустах?
И при всей своей независимости она оставалась очень хрупкой и уязвимой. Порой ему хотелось защитить ее и утешить, но он знал: девушка не примет его жалости, попросту сбежит…
Нет, она так и останется непокоренной, незавоеванной — в отличие от него самого, безнадежно запутавшегося.
— Милорд?
Захарий Хилландер помедлил, прежде чем отвернуться от окна и заняться лордом Ричмонтом Спейном и другими аристократами из провинции Кутре. На столе перед ним лежал исписанный документ.
— Милорд, — продолжал Спейн, — надо отметить, что лорд Кутре предлагает чрезвычайно выгодные условия. Одно только приданое представляет громадную ценность.
Всем что-то было надо от короля — прощение, сотрудничество или, как в данном случае, согласие на брак. Этот лорд строил далеко идущие матримониальные планы: брак его дочери с королем Сакоридии обещал принести еще больше власти и влияния его клану. Существовало совсем немного людей, которые были заинтересованы в самом Захарий, независимо от его положения. Одна из них — Ларен. Она всегда была его ближайшим другом и наперсником. Но даже их дружба осложнялась присущим ей чувством долга. Казалось, королевское звание накладывало отпечаток на все его взаимоотношения с людьми.
— Надеюсь, вы понимаете, что можете многое приобрести в связи с предложением лорда Кутре, — вкрадчиво напомнил Спейн, и Захарий поразился его сходству с каким-то грызуном. — Или же многое потерять. Вы же знаете: влияние лорда Кутре на другие восточные кланы способно сыграть роковую роль в вашей судьбе. Взять хотя бы историю с лордом Д'Айвари…
Захарий нашел в себе силы скрыть гнев: кажется, эта крыса смеет ему угрожать? Все, все что-то хотели от него. За исключением Кариган…
Но именно в силу его королевского положения ему было отказано в самых простых и естественных человеческих желаниях. Она скакала где-то там — свободная, как ветер, а он сидел здесь, безнадежно связанный по рукам и ногам.
Блэквейл
Сознание бесцельно слонялось по своим владениям. Оно переваливало через валуны; прорывало сложные подземные ходы; подобно злому вихрю, проламывалось сквозь густые заросли. При его приближении лесные твари прятались и бежали прочь, спасаясь от его ярости.
Итак, Мирдхвелл уничтожен. Варадгрим не сумел выполнить его задание и заполучить одного из потомков Адриакса. Ни Личант, ни Террандон вообще не откликались на его зов.
Но не только это тревожило Сознание. Неужели его план с Дейером потерпел крах? Или же тот яд, который он влил в его душу, все-таки поможет сокрушить Стену?