Зов сердца
Шрифт:
В тот вечер мы сидели в гостиной, и Дуглас укоризненно посмотрел на корешок книги, которую я читал. Мы уже прилично приняли на грудь горячительных напитков и теперь с лёгким сердцем несли ахинею.
– Как ты можешь читать такую банальщину, Дэн?
– Это всё, потому что ты не пишешь. Вот если бы взялся за перо, ну или сел бы за компьютер, то я бы не читал этот ширпотреб.
– А это мысль. Знаешь, как бы я начал искать идею?
– Ну?
– Я бы взял совершенно несовместимые между собой явления, потом связал бы их. К примеру, розовый песок, который работает как порох, серебряные шпили средневекового города, страну, где янтарь ценится не меньше, чем бриллианты. А читатели, которые начинают читать моё произведение, ничего не подозревают о связи. Им интересно, их это захватывает и держит в напряжении. Они впечатляются сюжетом, не зная, что автор сначала придумал развязку, а потом подогнал под него события.
– Даг, ты сейчас просто снял камень с моей души. Я больше не испытываю чувства вины, потому что трачу своё драгоценное время на бульварное чтиво.
– Но знаешь, какие истории самые интересные, Дэн? Те, что происходят в нашей жизни. Редко кто способен в самых обычных событиях увидеть хитросплетения судьбы.
Я хмыкнул, а Дуглас продолжил:
– Вы, ребята, кстати, самые адекватные люди, которых я когда-либо встречал, поэтому с вами я могу обсудить сложные темы. Вы заметили, что сейчас нет войны, время вполне мирное, никаких серьёзны потрясений, и при этом каждый второй психически не здоров и шастает к психотерапевтам?
Мы в Олей переглянулись, потому что мы как раз те самые нездоровые личности, но путь к психотерапевтам нам заказан. Мы никому не сможем рассказать обо всём, что с нами случилось.
– У людей сейчас вроде бы нет никаких вызовов, можно не выходить из зоны комфорта, не нужно искать пропитание и бороться за существование. Люди просто не готовы к быстро меняющимся условиям. Ещё 20 лет назад информация полностью обновлялась каждые пять лет, а сейчас каждые два года! Вот с чем люди не справляются! Ты ещё пару лет назад думал, что Interceptor – классное изобретение, которое быстро очистит океан от мусора, а сейчас это почти бесполезная штука, на которую потратили 2 лярда долларов, а используют локально для мелких речушек в Азии. И так практически со всем нам известным. Сегодня ничему нельзя верить. Каждый факт нужно подвергать сомнению и постоянно быть в курсе изменений. Как в таких условиях творить классику? Ведь то, что будет написано сегодня, утратит актуальность уже через пару лет. Можно конечно писать о людях и характерах, но элитарная проза мало кому интересна, да и всё о людях уже написано до нас.
– Даг, ты серьёзно собираешься писать и поэтому так переживаешь?
– Нет, я просто перебрал и меня понесло.
– Но это очень интересно. Давай я тебе добавлю и продолжи, – я плеснул горячительной жидкости Дугласу, чтобы он говорил дальше.
– Я недавно столкнулся в новым методом воздействия на психику человека. Под гипнозом изменяется механизм человеческого мышления, и человек становится совсем другой личностью. НЛП. Игра на подсознании. Я видел один очень интересный пример… – Дуглас внезапно осёкся. – Я хочу сказать, что теперь каждый врач должен быть психологом. Я видел войну, настоящие боевые действия в Африке. Я диагностировал посттравматический синдром, но примерно то же самое я вижу у людей, которые никогда не были на войне. И у них наблюдаются даже более серьёзные отклонения. Такую личность расшатать проще простого. Подсознание само рвётся наружу и нивелирует сознание. И это в мирное время.
– Все мы на своей собственной войне, Даг, про которую другие ничего не знают, – Оля всегда с пониманием относилась к чужим «тараканам», культивируя свои собственные.
– Тут ты права, очень права, Хельга. Ну, уже поздно, ребята. Спасибо за ужин и интересную беседу, а я, пожалуй, пойду.
Он поднялся на неверных ногах, пару раз качнулся из стороны в сторону, ловя равновесие, весело рассмеялся сам себе и побрёл к входной двери. Странный малый, непосредственный и открытый., но какое-то двойное дно у него всё равно есть. Ольга считает, что у меня паранойя, но я называю это разумными сомнениями.
Ольга проводила прилично подвыпившего Дугласа и тоже ушла спать. А я почему-то никак не мог успокоиться и пошёл разбирать бумажную почту. После разговора с Дугласом я испытывал странное беспокойство, как будто он сказал что-то очень важное, а я не понял прозрачного намёка. Со счетами проблем не было, рекламные буклеты радовали глаз яркими красками, и тут мне попался конверт от некой «Икс Холдинг» с письмом внутри.
Господин Дитрих,
У нашей компании есть для вас предложение. В ближайшее время наш представитель свяжется с вами для очной встречи. Надеемся на взаимовыгодное сотрудничество и ваше благоразумие.
Это ещё что такое? Какое нахер благоразумие? Очень похоже на предупреждение. Теперь тревожное настроение накрыло и меня. Был ли я достаточно благоразумен последнее время? Не переходил ли кому-нибудь дорогу? Имею ли я право быть сейчас счастливым и спокойным?
Да, я последнее время никому не мешал. Но моё прошлое было более, чем беспокойным. Я надёжно спрятал концы, оставаясь для всех моих бывших знакомых мёртвым, кроме особого контакта. А для Ольги мы заметали следы так, как будто она осела в Штатах. Я оставил наследство всем и каждому, чтобы никто не остался недовольным после моего исчезновения. Достаточно ли этого, чтобы прошлое ко мне не возвращалось?
Я вспомнил слова Ольги про эйдос и цыпочки и решил, что судьбу я тоже не гневил в последнее время. Я достаточно всем заплатил, чтобы меня не трогали, и я буду отстаивать своё право на спокойную жизнь. И тем не менее анализ косвенных признаков, очень походил на то, что в нашей тихой гавани намечается шторм. Знать бы ещё, какой он силы.
Глава 3
У Ольги зазвонил будильник. Она приподнялась на локтях, потирая глаза.
– Марк проснулся?
– Нет, радио-няня молчит.
– Тогда почему ты не спишь, Дэн?
Я сидел на кровати, всю ночь прокручивая варианты безболезненного выхода из ситуации.
– Оля, если я попрошу тебя взять Марка и уехать в безопасное место, что ты скажешь?
– Дэн, что случилось?
– Я получил предупреждение. Пока ничего серьёзного, но я не хочу рисковать.
– Что за предупреждение?
– Не знаю, Оля.
– Дэн, у меня сегодня две операции и пять консультаций. Ехать нужно сейчас?
Я потёр лоб.
– Нет, работай сегодня как обычно. К вечеру будет маршрут. Планируй на завтра и дальше. Никому ни слова, особенно Дагу.
– Ты думаешь он?… – Оля запнулась.
– Я этого не знаю наверняка.
– А ты?
– Пока придётся справляться одной. Я приеду позже или пришлю кого-нибудь тебе в помощь.
– Я не хочу… – Она осеклась и замолчала.
– Я знаю, Оля.
Знаю, что она не хочет в одиночку это проходить. Никто из нас не хочет этого.
Оля не жаловалась, не говорила лишнего, не устраивала истерик. Хотела сказать, что ей будет тяжело, но подумала, что по-другому нельзя, и мне будет не легче. Она понимает меня, а я понимаю её. Для всего мира мы эгоисты, но только не друг для друга.