Зов скорби
Шрифт:
— Знаешь, я немало думала о том, что было бы со мной, не окажись я здесь, — прошептала Флара, глядя в бойницу, которая выводила на степь. — Не знаю точно, как сейчас, но в мое время девушка была обречена на далеко не лучшую судьбу.
— А ты не приукрашаешь действительность?
— Отнюдь. Тогда благородная девушка покидала стены замка, только уезжая на балы или приемы, где искала себе жениха… вернее, жених выбирал будущую жену. Затем он некоторое время присматривался к ней, ездя в гости. И если она ему нравилась — делал предложение, право согласия на которое имел отец. После этого справляли свадьбу, и та становилось, по сути, последним мероприятием, на котором эта женщина присутствовала. Выйдя замуж, она жила взаперти всю жизнь, ведя домашнее хозяйство. Покинуть имение дозволялось только на свадьбу дочери. Даже прогулка по саду обязательно должна была быть только в сопровождении мужа. Более того — приходилось повиноваться ему во всем. У супруга даже было право избить жену, если она ему чем-то не угодит. И это, заметь, среди аристократов! А теперь представь только, как жили мещанки, а тем более крестьянки.
— Ужас какой-то. Конечно, в моем мире в течение длительного времени тоже была похожая дискриминация… а в некоторых странах она еще сохранилась. И даже в государствах, где право женщины закреплено законом, хватает деспотичных отбросов, которые считают, что место женщины — на кухне: с кастрюлей в одной руке, ребенком во второй и пылесосом в ноге.
— И здесь, если верить словам новоприбывших заключенных, тоже есть пара особенно гуманных стран, где единственные обязанности мужчин — пить да курить, гулять с друзьями по кабакам, да бегать время от времени на войну. Все остальное — не мужское дело. Кстати, и в Ануаре, говорят, тоже иногда встречаются домашние деспоты. Ох, упасите Стихии кому-то выйти за такого замуж!
Не знаю с какого перепугу, но воображение попыталось нарисовать меня на кухне, в бигудях и халате. А рядом со мной почему-то Ларгуса, который свысока смотрел на меня, попивая дорогое вино! Но получилось это у воображения довольно убого, да и картина моментально изменилась на более приятную…
Минуточку, а какого черта мое воображение вообще начала такое рисовать?! Может, пора уже забрать у него фломастеры, или заменить чистые листы бумаги на книжку-раскраску? Хватит бредить! Конечно, когда голова пустая, то вакуум затягивает все подряд, но нельзя же быть совсем без мозгов!
— … Поэтому еще неизвестно, что бы ждало меня, не попади я в эту стену, — продолжала Флара. — Так хоть есть люди, с которыми можно перекинуться словом, и никто тобой не командует.
— Счастливая, — простонала я. — А мне таким везением похвастаться нельзя. Да, месяц назад я сама была бы рада оказаться здесь, но сейчас не спешу откупоривать шампанское. У меня все могло сложиться более чем хорошо.
— Ты уверена?
— Почему ты спрашиваешь?
— Потому что за пять тысячелетий, проведенных здесь, я заметила одну очень интересную закономерность: сюда попадают только те, кого в жизни ожидала очень тяжелая судьба. Я, например, должна была выйти замуж за деспота; одному моему знакомому грозило заключение в ужасной тюрьме за преступление, которого он не совершал; девушка, с которой ты виделась несколько часов назад — необученная волшебница. Работорговцы похитили ее, и через несколько дней должны были продать на невольничьем рынке. Улавливаешь?
— То есть, ты хочешь сказать…
— Что и тебя, очевидно, ждали бы не лучшие времена, останься ты там.
— Не понимаю, почему на эту стену попадают только безнадеги?
— Я вот много об этом думала и сделала вывод: видимо, наши души, предчувствуя беду, ставят целью во что бы то ни стало ее избежать и ищут какой угодно выход. Если же совпадают какие-то загадочные обстоятельства, они находят дорогу к Стене Санкора. А дальше остается войти. Не волнуйся, ты привыкнешь жить здесь. Конечно, это не жизнь, а ужасное существование, царство тоски и одиночества… Но тут до тебя уже не доберутся проблемы, которые топором нависали над твоей головой там, за ее пределами.
А в самом деле, не к лучшему ли все для меня сложилось? Вдруг я действительно была бы обречена на страдания, которые стали неотъемлемой частью моей жизни еще четыре года назад, когда эта проклятая сила выбрала меня, лишив всего, чем я дорожила? Я бы не сказала, что судьба очень сильно меня любит. Так почему бы ей не продолжить издеваться надо мной и в этом мире? Даже то, что я очутилась в этой чертовой стене, похоже на очевидное тому доказательство… или даже наказание в смягченной форме. Ну простите меня, госпожа Судьба, за то, что я, назло Вам, посмела родиться!
Итак, мне придется принять действительность: с этой стены не выбраться, я здесь навеки. Точка…
Стоять, дезертир! Никакой точки! А как же раскопки? Если я останусь здесь, никто не сможет предупредить магов о возможной грозящей катастрофе планетарного масштаба! И Ларгусу потребуются свидетельство о моем родном мире, чтобы сшить прореху…
О Боже! Опять Ларгус? Чего я вообще к тому Ларгуса прицепилась? Почему я решила, что ему действительно понадобятся мои россказни? Это он мне, наверное, сказал просто так, из вежливости, чтобы разговор поддержать. Когда я повзрослею? Двадцать один год, а веду себя как на редкость глупая девочка-подросток. Сколько можно вспоминать о Ларгусе? Ясно ведь как божий день, что у него и так полно дел, ему на меня наплевать, он за мной не пришел и не придет!..
— АЛИСА! — внезапно донеслось из окутанных мраком коридоров… и я сразу упала, приземлившись на ягодицы. — Алиса, ты где?! Отзовись же, времени мало!
— Ларгус? — шокировано прошептала я, когда из-за поворота выскочил чертовски обеспокоенный некромант. — Как ты здесь оказался?
Браво, Алиса! Ты еще раз продемонстрировала свою исключительную дедукцию!
— Ты ничуть не изменилась! — улыбнулся он, на мгновение убрав с лица серьезность. Интересно, мне это воспринимать как комплимент или оскорбление?
— Это и есть тот, кого ты звала? — спросила Флара, оценивающе взглянув на Ларгуса. На мгновение ее взгляд остановился на черном шелковом поясе с серебряной застежкой. — Глава некромантов? Что ж, мне с вами все понятно. Удачи тебе, Алиса!
Мне очень хотелось спросить у Флары, что именно ей так понятно, но Ларгус подал мне руку, помог встать с пола, и быстро заговорил:
— Поторопись, времени мало! Я искал тебя уже довольно долго, поэтому у нас остались считанные минуты. Счастье, что я вообще тебя на этой стене нашел. Нужно НЕМЕДЛЕННО выбираться отсюда!
— Как? — с надеждой спросила я. — Из стены невозможно выйти.
— А мы и не будем из нее выходить, — заявил глава некромантов, подарив мне уникальный шок. Что ж, по крайней мере, коротать здесь вечность вместе нам будет веселее! — Из Стены Санкора невозможно выйти по одной простой причине: это просто сон.
— Что значит «просто сон»? Но ведь…
— Это просто сон, Алиса! Лишь сон! А во сне нет правил, есть только твой разум. Он — единственное ограничение. Да, одному стену не покинуть. Но ты теперь не одна! — быстро заговорил Ларгус, положив руки мне на плечи.