Зов ветра
Шрифт:
Пьер не знал почерка возлюбленной, поэтому легко поверил ее матери. С горя он ушел на тот пустынный пляж, где познакомился с Оханой. Он что-то кричал, уплывал от берега и возвращался, бегал по горячему песку без обуви, но ничего не чувствовал. И лишь море в такт его действиям вторило могучей волной и россыпью белых брызг.
Марго дождалась сына, коротко сказала ему, что они уезжают. Пьер смиренно согласился.
Этот перелет был для Пьера самым долгим в его жизни. Он то забывался сном, то, просыпаясь, смотрел на облака и мысленно прощался с Оханой.
Позже, когда он стал работать вместе со своим отцом, он пытался разыскать свою первую любовь, ездил на острова Французской Полинезии, но семья Оханы переехала, а куда, никто не знал.
По приезду, желая заглушить боль от расставания с любимой, Пьер «вгрызся» в работу.
Клиентов стало больше, и маленькая квартирка в центре Парижа уже не могла вместить всех желающих. Необходимо было расширяться. Опять повезло Пьеру, который нашел недорогую квартиру на 1 этаже недалеко от турбюро. После небольшого и функционального ремонта Пьер важных клиентов «перебросил» по новому адресу. Валентин вместе с прежними проверенными служащими продолжал работать с богатыми клиентами, а по старому адресу Пьер принял новых сотрудников, хорошо их проинструктировал, дал уже объявления в несколько газет с указанием адреса и «потекли денежные ручейки». Даже для студентов и приезжих Пьер находил туры по карману.
Джон Ричардсон в тот раз приехал внезапно. Он немного поседел, потолстел, но все равно хитрый взгляд дельца смотрел жадно и страстно. Он сразу оценил работу Пьера, похвалил его коммерческую жилку. И уже за кофе и сигарами они сидели втроем. Хоть Пьер и не курил, но он внимательно слушал разговоры отца и Джона.
– Валентин, друг мой, пора обратить свой взгляд на восток, я чувствую, что там есть перспективы, – хитро прищурясь, воскликнул Джон.
– Какой восток? – спросил удивленно отец Пьера.
– Весь.
– Но! – пытался отнекиваться Валентин.
– Никаких но! – категорически остановил его мистер Ричардсон. – Пойми, пройдет немного лет, и, скажем, посетить Японию или Китай будет уже не экзотикой, а обычным делом. А впереди Индия, Непал… Короче, ты со мной? – закончил разговор Джон.
– Конечно, я с тобой, – проворчал Валентин, но глаза его засветились от счастья, он сам весь как бы подбоченился и готов был тотчас же начать работать.
Конечно, не сразу вошли в моду туры на Восток, но постепенно география путешествий расширялась. Джон с Валентином стали летать в восточные страны, узнавать, какие достопримечательности могут понравиться французам. Через их бюро стали заказывать экзотические туры англичане, немцы, бельгийцы. Во-первых, это был еще один повод посмотреть на Эйфелеву башню, во вторых, вылететь из Парижа самолетом, который совершает как можно меньше остановок. Все было подсчитано, проверено. Перелеты совершались, как часы. Это была идея Джона – рождественские каникулы проводить вне дома, но всей семьей. Люди копили деньги целый год, чтобы всей семьей отправиться куда-нибудь в интересное место.
Пьер тоже работал не покладая рук, так как отец оставил на него уже 2 конторы. Но тут подрос брат, Марго с удовольствием прониклась идеей мужа и стала помогать Пьеру в его нелегком деле. Ей нравилось красиво и богато одеться и прийти покомандовать служащими. Однако все основные вопросы решал, конечно же, Пьер.
Пьер Дюран. Настоящее время.
Пьер чувствовал себя намного лучше. Он стал спускаться со второго этажа, стал много времени проводить с книгой в библиотеке. Чтение он считал лучшим отдыхом для себя, поэтому сейчас полностью отдался своей страсти. Его любимой книгой был роман Германа Гессе «Игра в бисер». Он часто ее перечитывал, записывал какие-то фразы и мысли свои после прочитанного. После любовного романа с Оханой он стал часто перечитывать роман «Луна и грош» английского писателя Сомерсета Моэма. Его «Театр» вызывал улыбку у Пьера. Рассказы также находили отклик в метущей его душе. Он несколько раз прочитал Маркеса «Сто лет одиночества». В молодости он не особенно понимал, что хочет сказать писатель. Но позже, прожив долгую жизнь, он начал с увлечением открывать ту или иную главу и перечитывать ее. Потом был Рэй Бредбери, Айзек Азимов в переводе. А еще ему безумно нравились произведения А.С. Пушкина. Особенно стихотворения и поэмы, благо русский он немного знал. Пушкинские рифмы увлекали Пьера, раскрывали что-то неизведанное в душе. Это была неутоленная страсть жизни к тому, что у него не было: не было семьи, детей – того, что он был лишен, казалось, навсегда.
***
Валери пришла на следующий день, чтобы отчитаться о проделанной работе, а также послушать рассказы босса.
На этот раз Пьер рассказывал ей о своей первой поездке в Америку.
Джон как всегда прилетел неожиданно. Он был не один, а с молодой красивой особой по имени Келли. Представив ее всем как племянницу (хотя все знали, что это была его любовница), Джон передал ее на попечение брата Пьера Виктора. А сам вместе с Пьером и его отцом закрылись в кабинете. Вопрос стоял о необходимости открытия направления на одну из восточных стран. Дело в том, что долететь туда можно было только через Китай, а эта молодая республика, хоть и не прочь была попеть коммунистические гимны, но денежки считала жадно. Улыбаясь и кивая головой, немолодой чиновник делал вид, что соглашается с представителем от Джона, но сам в голове составлял план, как бы побольше раскрутить богатого американца на деньги для своей страны.
Были открыты все рекламные проспекты, распакована подборка газет, в которых рассказывали о новых направлениях в туристическом бизнесе касательно Востока. А также расписание всех интересующихся вылетов.
После продолжительных дебатов к консенсусу пришли единогласно. Горничная принесла кофе и сигары, но все захотели подкрепиться, поэтому с удовольствием прошли к столу. За столом сидела Марго Дюран и Виктор с Келли. Молодые люди перемигивались, хохотали, видно, что и они хорошо провели время. Виктор поупражнялся в английском, девушка радовалась ухаживаниям молодого французика. Джон сделал вид, что не обратил внимания на кокетство Келли. По случаю соглашения выпили шампанского и хорошо пообедали.
Джон предложил Валентину Дюрану посетить его дом в штате Техас, но тот сразу же отказался, сославшись на дела. С годами он стал бояться летать через океан. Тогда Джон предложил Пьеру слетать с ним. Пьеру было интересно, и отец его отпустил.
Но Джон вначале после перелета повез его в Лос-Анджелес, потом в Вашингтон, затем в Нью-Йорк и только потом в свой дом в штате Техас. Пьер был ослеплен огнями, буйством красок, стилей. Они играли в казино, где Пьер выиграл приличную сумму (новичкам везет), пили шампанское, гуляли по Бродвею. Джон как-то повел его в небольшой кабак, там они пили полночи, потом танцевали с девушками, затем сняли две комнаты и занимались любовью с красотками. Джон сорил деньгами, все были довольны. После прилета в его дом, они купались в бассейне, снова пили шампанское. Как-то Пьер проснулся среди ночи и услышал тихий плач. Джон сидел на кухне один, пил виски и тихо плакал.
– Что с вами? – поинтересовался Пьер.
– Ничего хорошего, – сказал Джон. – Ты думаешь, что это хорошо иметь много денег, тратить их по своему усмотрению. Я тоже так думал и всю жизнь стремился зарабатывать как можно больше. В один из таких моментов от меня ушла жена с дочкой. Она сказала, что я променял семью на презренный металл. Страсть к деньгам – это как страсть к виски или девушкам. Я никак не мог понять этого. Ведь я все делал ради них, а оказалось, что это ей не надо. Она хотела сидеть вместе со мной вечерами, вязать мне свитер у камина и разговаривать обо всем на свете. Но я не могу сидеть, когда мимо пробегает жизнь. Надо все успеть. И это не страсть к деньгам, а страсть к жизни. «Потерпи», – я ей говорил, ведь время летит быстро, но она и слушать меня не стала. С дочкой я встречаюсь часто, хорошо, что жена не препятствует мне в этом. А женщинам от меня нужны только деньги, они согласны на все ради них».