Зови меня моим именем
Шрифт:
— Да. Но я себя сдерживаю. Ну вот помидор с хлебом и маслом позволяю себе.
— А что не позволяешь?
— Селедку с вареньем.
Я чуть не подавилась куриной грудкой.
— Шутишь?
— Нет, я серьезно. Начиная с третьего месяца, я стала мечтать о селедке с вареньем или о колбасе с шоколадкой. Еще очень хотелось чего-нибудь железного. Например, взять в рот гвоздь. Но Максим мне не разрешил. — И она с укором на него посмотрела.
— Потому что облизывать гвозди — это, как минимум, странно, — со смехом
— Крисси, а ты яблоки не пробовала есть? Там железо.
— Пробовала, Илюш. Не помогает. Ладно, давайте не будем о железе, а то я чувствую, что мне снова хочется.
Мы все громко засмеялись, а вот Кристина, кажется, готова выть от безысходности.
Где-то через час мы с Ильей уезжаем. В машине мы почти не говорим. Каждый из нас погружен в свои мысли. Я думаю о Максиме и Кристине. Вот кто по-настоящему счастлив, вот где царит любовь и взаимопонимание. Одного ребенка они усыновили, второго родят сами. А потом, может, и еще свои дети будут.
Перед домом Илья заезжает в супермаркет. Мы покупаем с ним продукты на ужин и на завтрашний день. Дома Ток снова берется за приготовление еды, не позволяя мне помогать ему. Я сижу на высоком барном стуле и потягиваю вино, наблюдая за тем, как Илья помешивает кусочки мяса на сковороде. Сегодня он готовит жаркое с картошкой и зеленью.
Я пытаюсь аккуратно спросить его о работе, но он снова отвечает лишь общими фразами. А потом и вовсе говорит, что его от этой работы уже тошнит, и он не хочет даже думать о ней. После ужина я складываю грязные тарелки в посудомойку, и Ток показывает мне, как ее включать.
Потом мы берём бокалы вина, идём в гостиную и опускаемся в обнимку на диван. На улице уже давно темно и метет февральский снег. Илья включил легкое цветовое освещение, поэтому мы с ним сидим почти в полумраке.
Наверное, даже можно подумать, что у нас с ним романтическая обстановка.
— Ты весь вечер очень задумчивый, — говорю ему тихо. — О чем ты думаешь?
Ток шумно вздыхает и целует меня в макушку.
— Я думаю о том, что хочу, чтобы у нас с тобой было, как у Максима и Кристины.
Я резко вскидываю на него голову.
— Это как?
— Семья. Любовь. Счастье.
Я смотрю на него во все глаза. Мне еще никогда никто не говорил, что хочет со мной семью.
— Я снова тороплюсь, да? — Обеспокоенно спрашивает. — Прости, Ксюш, я не хочу пугать тебя своим напором. Я понимаю, что мы только неделю, как встретились. Но, знаешь, у меня всю эту неделю такое ощущение, будто не было этих лет. Сколько уже прошло? Летом 12 лет будет, так?
— Да. Летом будет 12 лет.
— Максим и Кристина через многое вместе прошли и действительно заслужили то, что имеют. Они из-за чудовищного стечения обстоятельств потеряли друг друга на девять лет. Но все же они смогли все преодолеть. Мы с тобой потеряли друг друга на 12 лет. Но, может,
Он мягко проводит ладонью по моему лицу.
Нет, Илья, я не смогу переступить через эти 12 лет.
— Да мы и так не вспоминаем…
— Но у меня все равно ощущение, что между нами что-то стоит, что-то мешает. Не трудно догадаться, что именно. Если бы можно было вернуться на 12 лет назад, я бы все сделал по-другому, Ксюш. Прости меня.
— Илья, все в порядке. Правда.
— Нет, не в порядке. Я полный кретин. Твой первый раз должен был быть другим. Не у дерева с пьяным мной. Все должно было быть красиво и романтично, чтобы тебе понравилось. Ну а про то сообщение я вообще молчу. Убить меня за него мало.
Да, Ток, ты прав. Убить тебя за него мало.
— Илья, мне почти 30 лет. Я уже давно не считаю потерю девственности значимым событием.
Он тяжело вздыхает.
— Я мог бы быть у тебя не только первым, но и единственным.
Я не могу сдержать смеха.
— Ток, ты серьезно? Тебя правда беспокоит тот факт, что у меня были мужчины?
— Ну нет, не то чтобы… — Он замялся. — Но, скажем так, я бы не отказался быть у тебя первым и единственным. А так мне остается радоваться хотя бы тому, что ты не замужем и никогда не была.
Я лишь закатываю глаза.
— Илья, ты слишком много обо всем этом думаешь и ворочаешь прошлое.
— Наверное…
Он начинает мягко целовать мое лицо, и у меня снова дурацкие мурашки по коже. Он делает это так нежно, с таким чувством и желанием, с такой заботой. Никто никогда не целовал меня так.
— Ксюша, мне страшно подумать о том, что в понедельник нам придется с тобой расстаться до следующих выходных. У меня снова на работе завал, я раньше 11 вечера не смогу выбираться. Переезжай ко мне?
Я смотрю на него и молчу. Мне это, естественно, выгодно. Пока он будет целый день на работе, я изучу все документы в его кабинете. Но, с другой стороны, я еще никогда не жила с клиентами. Вообще никогда ни с кем не жила.
Мое молчание затягивается.
— Я снова тороплюсь и пугаю тебя, да? Прости. Давай тогда по будням я буду после работы оставаться у тебя, а на выходные мы будем приезжать ко мне?
И он смотрит на меня глазами, как у кота из «Шрека».
А я действительно не знаю, что ему ответить. Мне выгодно жить у него, тогда я покончу с ним намного быстрее. Сам он мне про работу рассказывать не хочет. Остается один вариант — обшарить его кабинет.
— Давай попробуем пожить вместе, я перееду к тебе, — говорю ему тихо и поспешно отворачиваюсь к окну. Не могу сейчас смотреть в его глаза.
Он издает облегченный вздох и крепко меня обнимает, а затем начинает целовать.
— Ты моя любимая, — шепчет мне сквозь поцелуи.