Шрифт:
Хэвиланд Таф редко брал что-либо на заметку по слухам, и это, конечно, происходило потому, что лишь редкие слухи достигали его ушей. На этой планете туристов не было ничего такого, что могло бы испугать его. Но даже в тех случаях, когда он смешивался с народом в общественных местах, он все равно оставался для туземцев по меньшей мере чужим и недоступным. Известково-белый цвет кожи, огромный череп и безволосые конечности обычно сразу выделяли его среди всех прочих. И лишь в редких благоприятных случаях оказывалось, что цвет его кожи и вес совсем или почти не отличаются от цвета кожи и веса жителей какого-то мира, и вот на таких мирах он и имел привычку разворачивать свою деятельность. Хэвиланд Таф был неполных два с половиной метра ростом, а его вес едва ли соответствовал его росту – хотя большая
И не удивительно, что Таф, с учетом уже описанных обстоятельств, никогда и ничего не слышал о человеке по имени Моисей – до того самого вечера, когда он с Даксом задержался в ресторане на К'теддионе и был оскорблен действиями Джайма Крина.
Таф только что съел блюдо копченых корней с искусственной спаржой в маленьком ветхом притончике неподалеку от космопорта и допивал третий литр приятного грибного вина, когда свернувшийся перед ним на столе Дакс внезапно поднял голову. Слегка покачнувшись и пролив при этом вино себе на рукав, но не потеряв присутствия духа, Таф молниеносно отклонил голову – достаточно далеко, чтобы летящая по высокой дуге и нацеленная в затылок Тафа бутылка в руке Джайма Крина, хилого белобрысого юноши, разбилась о деревянную спинку стула. Бутылка разлетелась, и стул, стол, кот и оба мужчины попали под дождь осколков стекла и находившейся в бутылке жидкостью – приятного местного алкогольного напитка – так что все они промокли насквозь. Бессмысленно моргая и тараща пьяные глаза, Джайм Крин уставился сначала на Тафа, а потом растерянно посмотрел на остатки разбитой бутылки в своем окровавленном кулаке.
Хэвиланд Таф тяжело поднялся, на его длинном лице не было заметно никаких проявлений чувств. Он одарил напавшего на него беглым взглядом, смахнул капли жидкости с глаз и потянулся, чтобы взять со стола мокрого несчастного Дакса.
– Скажи мне, Дакс, ты что-нибудь понимаешь? – прогремел его глубокий угрожающий бас из дальнего уголка притона, где он находился.
– Это странный чужак задал мне загадку, которая нам совершенно некстати. Но почему же – о, диво! – он на нас напал? Ты имеешь об этом хоть какое-то представление? – Он ласково погладил повисшего на сгибе руки Дакса, и как только кот замурлыкал, он одарил Крина еще одним взглядом. – Друг мой, – сказал он, – вы проявили бы признаки мудрости, если бы убрали остатки бутылки вон туда. Мне кажется, у вас полная рука осколков стекла, крови и этой пагубной для здоровью бурды, и я сильно сомневаюсь, что эта комбинация будет полезна для вашего здоровью.
К прибитому Крину, казалось, вернулась жизнь. Он гневно сжал губы в узкую линию, отбросил прочь осколки бутылки и заревел:
– Может быть, ты собрался посмеяться надо мной, ты, преступник! Да? – Его пьяный язык с трудом выговаривал слова.
– Друг мой, – мягко ответил Хэвиланд Таф. Все остальные посетители этого тихого питейного заведения уставились на двух противников. Хозяин успел улизнуть. – Осмелюсь заметить, что титул «преступник» скорее подходит вам, нежели мне. Но это так, между прочим. Нет, я ни в коем случае не смеюсь над вами. Очевидно, при виде моей персоны вы были охвачены непонятным для меня волнением. При таких обстоятельствах с моей стороны было бы полным безрассудством смеяться над вами. И если мне приходится обвинять вас в сумасбродстве, я делаю это неохотно. – С этими словами он снова отпустил Дакса на стол и погладил, будто его не заботило больше ничего, кроме как почесать кота за ушами.
– Я это уже слышал! – снова проревел Джайм Крин. – Но ты же действительно смеялся надо мной! Мне не почудилось! Я поколочу тебя за это!
Хэвиланд Таф не позволил себе проявить никаких чувств.
– Нет, милый друг, вы этого не сделаете. Конечно, я не думаю, что ктото сможет отговорить вас от этого,
Смертельно побледневший и моргающий Крин вышел из напоминавшей мавзолей к'теддионской тюрьмы на улицу. На его лице было выражение смущения и слабости.
На тротуаре, поглаживая сидящего на руках Дакса, стоял Хэвиланд Таф. Когда двери за Крином закрылись, он поднял взгляд на молодого человека.
– Ваше возбуждение, кажется, немного улеглось, – сказал он. – И, кроме того, теперь вы, кажется, трезвы.
– Это вы? – Лицо Крина так исказилось в безграничном удивлении, что, казалось, вот-вот распадется на части. – Мне только что сказали, что вы выкупили меня.
– Вы, несомненно, подняли очень интересный вопрос, – ответил Хэвиланд Таф. – Действительно, я отдал некоторую сумму – если быть точным, двести стандартов – и эту сумму вы должны мне вернуть. И все же ваш вопрос о том, купил ли я вам свободу, не совсем точен. Все дело в том, что вы не совсем свободны. По к'теддионским законам вы теперь принадлежите мне – так сказать, раб, которого я могу заставить работать, пока не настанет время, когда вы избавитесь от своего долга.
– Долга? Какого долга?
– Ну, счет к вам я составил следующим образом, – терпеливо начал объяснять Хэвиланд Таф. – Двести стандартов – сумма, которую я заплатил здешнему начальству, чтобы избавить его от вашего присутствия. За свою одежду из натуральной овечьей шерсти, которую вы привели в полную негодность, я набавил сто стандартов. За разрушения, причиненные забегаловке, я уплатил сорок стандартов, чтобы удовлетворить претензии ее хозяина к вам. Еще семь стандартов за превосходное грибное вино, которым вы не дали мне насладиться. Как вы знаете, к'теддионцы – широко известные специалисты по изготовлению грибного вина, а это, кроме того, было еще и великолепно выдержано. Все это вместе составляет триста сорок семь стандартов, но это касается только нанесенного вами материального ущерба. К этому надо добавить еще и то, что вы своим безосновательным нападением поставили меня и Дакса в неприятное положение, которое сильно нарушило наше душевное спокойствие. За это с вас причитается дополнительно пятьдесят три стандарта – как я полагаю, довольно скромная сумма. Таким образом, общая сумма вашего долга – ровно четыреста стандартов.
Джайм Крин весело хихикнул.
– Как бы вы ни старались, вам не удастся выбить из меня и десятой части этой суммы, звероторговец. У меня нет никаких сбережений и я мало пригоден в работе, потому что – как вам хорошо известно – вы сломали мне обе руки.
– Друг мой, если бы у вас были значительные сбережения, вы были бы в состоянии выплатить денежный выкуп сами, и мое участие, несомненно, не было бы необходимым. Но мне самому, тому, кто сломал вам руки, известно ваше финансовое положение. А теперь я хотел бы настоятельно попросить вас впредь не докучать мне необдуманными вопросами и объяснениями, которые не содержат абсолютно никакой информации! Несмотря на вашу ограниченность, я все же хочу взять вас на свой корабль, где вы будете работать на меня в погашение своего долга. Следуйте за мной!
Хэвиланд Таф повернулся и прошел пару шагов вниз по улице. Когда Крин не сделал никакого движения, чтобы последовать за ним, он остановился и обернулся. Крин хитро улыбнулся ему.
– Если вы намерены куда-то меня доставить, вам придется меня нести.
Таф погладил Дакса и холодно улыбнулся.
– Мне никогда бы не пришло в голову нести вас, – спокойно сказал он. – Вы уже один раз заставили меня взяться за вас и по своему опыту знаете, что помимо того, что у меня нет никакого намерения повторять этот инцидент, я считаю, что вы уже получили достаточный урок. Если вы не подчинитесь мне и не последуете за мной, у меня не останется выбора, кроме как вызвать двух охранников правительственной службы, которые насильно доставят вас туда, куда я велю. И плата им, конечно, будет прибавлена к вашему долгу. Поступайте по своему усмотрению. – Хэвиланд Таф снова повернулся и направился к космопорту.