Зовите меня Маугли

Афанасьев Александр

Заместитель министра снял очки.

– Как ты это себе представляешь? Федеральное правительство не может вмешиваться в деятельность местных судов. Нужны апелляции, в том числе в Верховный суд – без них мы мало что можем. А Ла Бонт теперь выступает по телевидению и заявляет, что он за четыре года снизил преступность в своем округе почти втрое. И самое плохое, что это так и есть.

– Сэр, – в голосе Клариссы зазвенел металл, – Ла Бонт создал в своем округе юридическую машину смерти. Теперь он пытается извлечь из этого политические дивиденды, баллотируясь на пост губернатора штата. Он обещает сделать то же самое по всей Луизиане – хотя его приговоры за четыре года прокурорства в округе Полк не более законны, чем приговоры советских судов во времена Джо Сталина. Это ни что иное, как репрессии, сэр. Закон дал Ла Бонту ни много ни мало, личную смертную казнь, и он использовал это на всю катушку. Если мы не остановим его сейчас, я не знаю, что будет с нашей страной через несколько

лет!

– Тихо, тихо… Давайте отложим выводы на потом.

– Сэр…

– Потом. Сначала информация. Ларри, что у тебя?

Ларри, тот самый сотрудник ФБР – открыл свою папку.

– Исследованием удалось установить связи Ла Бонта с расистами и супрематистами, а так же и с религиозными фундаменталистами. Мне удалось собрать досье в общей сложности на 105 человек, более или менее полное. Сам Ла Бонт достаточно умен для того, чтобы лезть на страницы открытых расистов или выступать с расистскими заявлениями – однако, многие из тех, кто подписан на его страницу – имеют расистские взгляды. Я приведу только один пример…

Дариус Мишо. Родился во Флориде в семье ветерана Вьетнама. Отец в 1987 попал в тюрьму штата за домашнее насилие. Сам Мишо поступил на юридический во Флоридскую береговую школу права, учебу оплатил благотворительный фонд. Экзамен на адвоката он сдал со второго раза, практиковал год, среди коллег во Флориде имеет стойкую отрицательную репутацию. Полиция дважды приезжала, когда он избивал свою подружку – но та так и не написала заявления. Ходил на стрельбище, участвовал в движении минитменов – что юридической практике никак не способствовало. Тем не менее – в 2015 г. по неизвестным причинам он переезжает в округ Полк, где и получает работу в офисе окружного прокурора, которым был избран Тим ЛаБонт. Мишо – на протяжении всех четырех лет – работает на ЛаБонта, за это время он купил дом в округе, три автомобиля и катер… Теперь самое интересное… 11 января 2017 года Дариус Мишо, как сотрудник правоохранительных органов, подал заявление на приобретение автоматического оружия из армейских излишков. Цель приобретения он мотивировал как «защиту от зомби». На этом основании третьего марта того же года ему были проданы по остаточной стоимости ручной пулемет М249 и ленты к нему на сумму 1852 доллара и станковый пулемет М60Е4 с лентами к нему на сумму 2410 долларов. Оба пулемета были проданы с автоматическим режимом огня. Это оружие стало соответственно номером 17 и номером 18 из числа того, что имеется у Мишо. В числе прочего он имеет пять автоматических винтовок и два дробовика. В социальных сетях Мишо действительно не раз выкладывал то, что они называют Zombie firing squad – огневой отряд для защиты от зомби. Он состоит из местных сотрудников полиции, прокуратуры, а так же проживающих в округе белых расистов и религиозных фундаменталистов. На одном из групповых снимков я насчитал 57 человек. Из них, по крайней мере, семеро вооружены пулеметами 18 . На снимке мы видим и Гарри Ли Хорса, еще одного помощника окружного прокурора. Он подал заявление на приобретение оружия одновременно с Мишо, и ему так же был продан пулемет М60 для защиты от зомби. Всего таких пулеметов сотрудникам прокуратуры было продано шесть штук, а шериф имеет на вооружении два пулемета М2 Браунинг, тоже с автоматическим режимом огня. Это не считая другого оружия, которое офис шерифа закупал оптом, по 50 и более единиц за раз… Таким образом, можно предположить, что офис шерифа и офис окружного прокурора создали в округе Полк штата Луизиана незаконное вооруженное формирование с неизвестными целями. Так же можно предположить, что в это вооруженное формирование входят не только должностные лица округа, а и местные жители с расистскими взглядами. А массово закупаемое округом оружие – фактически используется для вооружения отрядов расистов и запугивания местного темнокожего населения…

18

Все описанное выше является правдой. Существует и такой округ, и такой прокурор. И его помощники, которые получали от армии ручные пулеметы для защиты от зомби, и то, что этот округ – лидер по числу смертных приговоров в США. Всё – правда.

– И еще сэр – центральная фотография на столе сменилась – это Линда Леруа, она родилась и выросла в округе Полк, но закончила университет в Новом Орлеане. Она написала статью для Нью-Орлеан Таймс о противозаконном насилии полиции в сельской местности, о негласном консенсусе между местной полицией и белым большинством во многих округах, направленном против темнокожих и других уязвимых социальных групп. После чего бесследно исчезла летом прошлого года. Полиция даже не открывала дело.

Пичаи подвел итог.

– Итак, что мы имеем.

– Мы имеем явное и массовое нарушение гражданских прав, сэр, – сказала Кларисса, – но не можем вмешаться. Распределение полномочий.

– Вот именно…

…

Оставшись один, Ларри Пичаи, заместитель министра юстиции – сварил себе кофе. Кофе научила его варить подружка из Индии – он жил какое-то время в Индии. Давно, еще в восьмидесятые. Потому кофе у него был хороший…

Он стал опытным законником и теперь понимал, с чем именно он столкнётся, если решится и дальше копать эту помойку. Дело в том, что все огромное здание защиты гражданских прав в США – стоит на шатком, очень шатком фундаменте. Права, которые получили, к примеру, чернокожие – обеспечены не законом, а прецедентными решениями судов. Именно в залах судов, а не в Капитолии была выиграна эта битва. Потому что политическая система сдержек и противовесов в США выстроена так, что если бы десегрегацию попытались бы провести законами через Конгресс – то и сейчас в южных штатах были бы фонтанчики с водой для белых и для черных. Южные сенаторы и конгрессмены любой из партий – были достаточно сильны, чтобы заблокировать любые реформы – но через суд они их провели. Для этого в каждом конкретном случае потребовался лишь хороший адвокат и прогрессивный судья – и их решение становилось законом для всей страны.

Но он понимал и обратную силу этой логики. Точно так же, как они продвинулись вперед, точно так же можно было и откатиться назад – легко и просто. Конечно, не до фонтанчиков с водой для черных – но…

Округ Полк показал, что расисты сильно поумнели со времен дела Дональда 19 . На смену малолетним ублюдкам, которые с трудом школу закончили, пришли популистские политики и хитрые прокуроры. А на место линчевателей – вполне легальные гособвинители и судьи. Похоже, что дело Полк показало – покажет! – что сама избирательная система США уязвима перед популизмом настолько, что в стране могут, благодаря ей появляться территории с отдельным правовым режимом, отличающиеся от всей остальной страны. И федеральная власть пока что ничего не может с этим поделать.

19

Негр Майкл Дональд – был линчеван двадцать первого марта 1981 года тремя членами Клана. Мать Дональда подала в суд на «Объединенные Кланы Америки» и в 1987 году ей присудили огромную сумму – 7 млн. долларов США, необходимость выплачивать ее привела к полному упадку Ку-Клукс-Клана. В общем-то это был первый прецедент, когда организацию ненависти удалось закрыть таким образом. Понятно, что сами расисты, как и расизм, никуда не делись.

На уровне местного самоуправления в США выборными являются все должности. Выбирается мэр, выбирается прокурор, выбирается шериф – местное население может нанять шерифа, а может и не нанимать, выбираются даже судьи. Каждый из них ведет предвыборную кампанию, каждый должен что-то пообещать избирателям. Они и обещают. С каждым разом все больше и больше, с каждым разом все это заходит все дальше и дальше.

Дело Ла Бонта не первое. Во Флориде уже был случай, когда дама, баллотирующаяся на пост окружного прокурора, пообещала открытым текстом сделать округ «округом смерти», требовать смертную казнь по всем возможным случаям и за счет этого изгнать преступников с территории округа. Ее избрали. За пять лет ее полномочий – в ее округе вынесли больше половины смертных приговоров штата. Но за счет этого юридического террора – большинство неблагополучных, чернокожих, испанских семей покинули этот округ. И преступность действительно резко снизилась. В разы.

Но какой ценой?

А до этого мэр Нью-Йорка Джуллиани проделал то же самое, но без смертной казни. Он изгнал из Нью-Йорка преступность одним простым способом – проинструктировал полицейских, чтобы они задерживали «группы риска» по самым незначительным правонарушениям. Преступники переехали из Нью-Йорка в окрестные города, а Джуллиани стал одним из самых популярных мэров страны.

Шаг за шагом. Шаг за шагом.

Самое главное – что практически в любом округе можно собрать большинство, которое проголосует за «судью смерти» или «прокурора смерти». Только во что тогда превратится их страна, которую они строили поколение за поколением?

Пичаи чувствовал – время на исходе.

Если он не раскрутит это дело…

Но он знал, что делать…

…

Примерно через час – «Фольксваген» Пичаи (его первой машиной был «Жук», и он сохранил до сих пор верность этой марке) – припарковался рядом с одной из забегаловок в центре…

Забегаловка эта – была расположена в районе, где находился Верховный суд США. Конечно, она была слишком простой, чтобы сюда ходили обедать и ланчевать судьи – но для юридического персонала суда: помощники судей, делопроизводители – было вполне.

Пичаи постарался не привлекать к себе внимания – но пока шел к прилавку, поймал на себе взгляды и несколько вежливых кивков. В юридическом мире, циничном и неразборчивом в средствах – он был кем-то вроде легенды. Человек, который запросто мог уйти с государственной службы на зарплату в пять-десять раз большую, стать партнером солидной юридической или лоббистской компании – но продолжал получать федеральное жалование и бороться за права. Таких мало осталось. Почти никого.

Хозяин заведения приветствовал его как своего: