Зовите меня Норман
Шрифт:
Потрошение редких уцелевших фрагментов (десять лет прошло — чудо, что вообще хоть что-то ещё могло работать!) бортовой электроники показывало примерно ту же картину, что была и в игре — авария, падение, местная пища, нарушающая высшие когнитивные функции… до тех пор, пока Норман не взялся за дело всерьёз. Два мощных инструментрона, направляемые небесталанным, скажу без ложной скромности, искином постепенно вскрывали несколько иную историю. Зачем на борту довольно большого, но ни разу не резинового корабля, летящего с непродолжительной исследовательской миссией в сравнительно безопасном районе, десятикратный запас провизии? А зачем ему двадцать охранных роботов и три армейских мобильных генератора… способных работать много лет без всякого обслуживания? Вы хотите возразить, что это был попутный груз для маленькой колонии? Так ведь нет, всё перечисленное было именно в корабельном реестре. Но попутный груз
50
— Индивидуальный паёк — рассчитан на одного человека и при добавлении воды (одноразовый химический нагревательный элемент в комплекте) превращается в нормальный полноценный обед, пусть и не особо вкусный, зато гарантированно съедобный. Взводный паёк рассчитан на десятерых (весит примерно вдвое меньше, чем десять индивидуальных), включает фильтр для очистки воды, но готовить его надо самостоятельно — предполагается, что в контейнере из-под него же, куда можно потом залить излишек очищенной воды. НЕКАНОН.
— Вся эта история плохо пахнет. — Суммировала очевидное Джейн. — Такое впечатление, что кто-то на борту точно знал, куда летит…
Джейкоб лишь кивнул, до хруста стиснув челюсти.
Следующей остановкой стала полянка возле тех самых контейнеров… но, в отличие от игры, в нас уже никто не стрелял — потенциальные стрелки, вполне живые, но оглушённые и крепко связанные, рядком лежали возле отчётливо видимой тропинки дальше на север, а вокруг уже порядком уставшего от оказываемых знаков внимания второго отряда радостно, на манер пятилетней девочки, прыгала молодая и миловидная женщина… Я бы даже сказал весьма миловидная — если её отмыть и одеть не в десятилетней потрёпанности лохмотья, а в нормальную одежду… ну или совсем уж раздеть, что ли…
Малоразборчивое восторженное щебетание резко прервалось, как только в поле зрения появился Тейлор. Глядя на него большими испуганными глазами, женщина сжалась и попыталась спрятаться за удивлённым такой реакцией Грантом. Джейкоб нахмурился ещё сильнее и, по совету коммандер, опустил и затемнил стекло шлема. Несколько минут, потраченных на расспросы выжившей, дали совершенно очевидный результат: надо идти дальше. «Спасибо, кэп» — вертелось у меня в голове, когда я слушал её бессвязный лепет, постоянно перемежаемый восторгами (о присутствии страшного Джейкоба было забыто буквально через минуту — что же его отец с ними делал, что его лицо они помнили даже в таком состоянии?) от вида «настоящих людей со звёзд». По-моему, хмурились уже вообще все, а Тейлору и вовсе светил внеплановый визит к доктору Чаквас — протезировать стёртые и раскрошившиеся зубы…
Лагерь, в который нас привела тропинка, населённый исключительно женщинами — некоторые из них были вне всякого сомнения беременны — вызвал у всех весьма схожую реакцию… и трепетно отданный нам, «небесным людям», бережно хранимый все эти годы планшет… мне, знавшему канон, хотелось лично придушить Тейлора-старшего — или отдать его местным «охотникам», остальным же, не имевшим пока цели для приложения распиравшей их ярости и возмущения, приходилось ещё труднее. Информация в планшете несколько отличалась от той, что была в игре… нет, факты совпадали — немногочисленные выжившие офицеры, быстро сократившиеся до единственного «и.о. капитана», жрущие ядовитую местную пищу «рядовые» — и смерть или изгнание всех мужчин, и без того составлявших едва пятую часть от общего числа выживших — всё было. Но ещё были и объяснения. Нарушения высших когнитивных функций у мужчин и женщин проявлялось очень по-разному. Женщины становились доверчивее и мягче, эдакие пай-девочки, на которых не нарадуются родители — старательно моющие руки перед едой и послушно ложащиеся спать в восемь вечера после сказки на ночь… чудесное поведение для пяти лет, но никак не для взрослых половозрелых женщин. А мужчины становились агрессивными и беспощадными, напрочь теряя способность хоть к какому-то сочувствию или состраданию, даже друг к другу — удивительно, что некоторые из них сумели выжить и даже организовать какое-то подобие стаи в джунглях при полном отсутствии взаимовыручки… А ещё мужчины меньше забывали — они помнили как стрелять и даже время от времени чистили своё оружие (благо, оно у них было ещё без термоклипс, и обслуживать его было просто) и по мере сил чинили подручными средствами куда более изношенную, чем у женщин, одежду. Записи и наблюдения, сохранённые в планшете, охватывали почти полтора года — под конец превратившись в едва понятные каракули и маловразумительные аудиокомментарии к картинкам.
Получив лишнее обоснование для своей ненависти, Джейкоб рвался вперёд, как боевой конь, и лишь прямой приказ Шепард «отдышаться, успокоиться и подумать» заставил его немного остыть и занять назначенную позицию во втором ряду. Очень вовремя — на выходе из женского лагеря нас встретили «Локи». А потом ещё. И ещё. Мы расстреляли никак не меньше тридцати штук, когда этот… «и.о. капитана» вышел на связь, радостно попытавшись навешать нам лапши на уши. Джейкоб его послал — на моей памяти он впервые использовал нецензурные выражения, обычно обходясь исключительно уставными — и мы двинулись дальше.
Снова «Локи», затем живые охранники, «лично обученные самим Рональдом», и главный его козырь — «Имир». Мы с Тали уже почти устали непрерывно взламывать тупых охранников, и появление по-настоящему серьёзной цели нас буквально вдохновило.
— Боштет! — С энтузиазмом выругалась кварианка. — Будет справедливо, если именно машина взломает машину, чтобы вышибить мозги этим… — Последнее слово она проглотила, хотя смысл был понятен и без перевода.
— Только после вас! — Галантно поклонился Норман. — Насколько можно судить по данным воздушной разведки, «Имир» здесь только один, и я никогда не прощу себе, если лишу столь очаровательную даму удовольствия взломать что-то посерьёзнее этих вёдер с болтами!
После непродолжительной шутливой перепалки Тали взялась за инструментрон, и почти сразу же разочарованно выругалась.
— Он ничуть не лучше остальных! Я такие системы на занятиях взламывала… и они уже тогда считались устаревшими! — Голос Тали звенел почти детской обидой.
— Этого следовало ожидать. — С сочувствием произнёс Норман. — Они сидят тут уже десять лет, не обновляя прошивки… Но во всём можно найти и светлую сторону, я полагаю… Думаю, мало кто из ваших ровесников сможет похвастаться, что видел такой антиквариат на ходу!
Это немудрящее утешение заставило Тали улыбнуться (я надеюсь), и мы присоединились к остальной группе высадки, уже добивавшей существенно сокращённое взломанным тяжёлым роботом сопротивление.
Разговор Джейкоба с Рональдом, сына с отцом, спасателя с не заслужившим спасение, продлился несколько дольше канонных пары реплик… и закончился практически насильно всунутым в руки старшего из Тейлоров тяжёлого пистолета с уже почти перегревшейся термоклипсой. За нашими спинами, когда мы покидали обустроенную площадку с видом на море, прозвучал одинокий выстрел.
Глава 32
Из двух зол…
Вернувшись в лагерь, Шепард немедленно развернула бурную деятельность. Практически весь экипаж сошёл на берег, так или иначе помогая сделать хоть что-то до прилёта вызванных спасателей. Кто-то таскал с разбитого «Хьюго» ящики с нормальной едой — несмотря на десять лет в воде, большая часть отлично сохранилась, и даже по самым приблизительным прикидкам не было вообще никакой необходимости даже пробовать местную растительность. Технари, включая Тали и мои платформы, распотрошили запасы покойного Тейлора-старшего и теперь чинили тех самых «Локи», которых только что расстреливали — джунгли есть джунгли, охрана и наблюдение всё равно необходимы, и роботам эта задача вполне по силам… особенно под моим прямым управлением. Доктор Чаквас наконец-то перестала пытаться залечить и без того здоровый экипаж «Нормандии» и на пару с Мордином занялась теми, кому помощь была необходима всерьёз. Грант, Заид и Гаррус занялись поиском и отловом скрывающихся в джунглях мужчин — несмотря на устранение «основного раздражителя» в лице ныне покойного Рональда Тейлора, выходить в люди они явно не собирались.
После пары дней суеты и беготни наступило относительное затишье: всех найденных (и пойманных) перевели на нормальное питание, особо буйных — с изрядной дозой транквилизаторов, Мордин прочно оккупировал лабораторию и практически все доступные вычислительные ресурсы в поисках способов как можно быстрее и без вреда вылечить пострадавших, а я неожиданно обнаружил себя практически свободным, и незамедлительно пристал к Джек… не в том смысле — в первую очередь меня интересовала биотика.
Результат оказался немножко предсказуем: я — дятел. Очень умный, очень образованный, с офигенными вычислительными ресурсами (целая станция, где геты уже построили почти четверть обещанной мне третьей секции: по альянсовским стандартам, творчески доработанным для работы в масс-поле — кстати, свои две секции они уже переделали), но регулярно не замечающий очевидного. Нервная система людей существенно отличалась от азарийской — кто бы мог подумать, да? И даже такой толстый намёк, как «Объятья вечности», был мною решительно проигнорирован.